для ответа, но не обронил ни слова. Попав в монастырь, мальчик старался не бередить себя мыслями о родителях. За чередой послушаний размылись воспоминания о жизни в особняке, словно картина, на которую пролили воду. Но простой вопрос однокашника будто отмотал время назад, вернув испорченному изображению чёткость контуров. Перед внутренним взором возникли родители, пробудив в Леннарте сильную тоску, которая тут же отразилась на лице.
– Врун! – сделал окончательный вывод сосед, не дождавшись ответа.
– Ох, какой печальный малыш! Бедненький!
Опомнившись, Леннарт поднял голову. Перед ним стояла дама в богатом тёмно-зелёном платье. Маленький Аруэрис и забыл, когда последний раз женщина обращалась к нему с таким участием, как мама, утешавшая после бегства от подвального чудища. Спонтанные мысли о матери второй раз застали Леннарта врасплох. На глаза навернулись слёзы, что ещё больше растрогало знатную особу.
– Ах, светлая головушка! Не плачь!
Она ссыпала в мешочек для подаяний горсть блестящих кругляшей.
– Храни вас Дирижёр, – запоздало проронил Леннарт положенную фразу.
Миряне зашли в храм, и тогда Ферм убедившись, что послушник не смотрит за сиротами, подошёл к Леннарту и сунул руку в его мешочек, намереваясь отобрать богатый улов.
В иное время Аруэрис безропотно позволили бы забрать все монеты, тем более что так происходило уже не впервой. Ферм при любом удобном случае отбирал пожертвования у ребят послабее, чтобы потом заслужить похвалу и снисходительное отношение старших за увесистый мешочек, наполненный якобы благодаря старательным мольбам.
Но сейчас подаяние знатной женщины обрело для Леннарта особую ценность, соединившись с воспоминаниями о маме. Потому он не опустил голову, привычно и покорно снося грабёж, но оттолкнул обидчика свободной рукой. Удивлённый Ферм отступил, крепко сжав кулак. Всё-таки выхватил несколько монет.
От злости щёки хулигана вспыхнули красным. Но появился послушник, так что Ферму пришлось вернуться на своё место, дав мысленное обещание проучить бунтаря в другой раз.
Час расправы наступил на следующий день, когда Леннарт старательно протирал тряпкой лавочку в безлюдном коридоре монастыря. Ферм набросился на ничего не подозревающего Аруэриса со спины. На сей раз у него не нашлось злости или мужества, чтобы дать отпор. Только страх, вынудивший заползти под лавку и закрыть голову руками.
– На! Получай! – рычал Ферм, метя в макушку, но попадая по рукам жертвы.
Обидчик так увлёкся, что не заметил появления взрослого.
– Так, что это здесь такое?!
На Ферма будто вылили ушат холодной воды. Хулиган вздрогнул и отскочил от Леннарта.
– Ай-ай-ай, – иеромонах Аввудим смотрел то на скулящего под лавкой Аруэриса, то на дрожащего Ферма, – какое непотребство: бить младшего брата по Сантуму!
Аввудим назидательно оттопырил указательный
