Но те, о ком я рассказал, как-то сохранили ядро нашей компании с начала, в продолжении и в завершении нашего отдыха.
Глава 5
Этот крест у меня с детства. Как не пытайся уберечься, где-то на третий день отпуска у моря, либо сгоришь, либо простудишься. А хуже – и то и другое вместе. Унылое состояние…
И уже море не радует. И теплый солоноватый воздух раздражает. Еда не в радость. Ходить лень, а уж в горку к дому подниматься – просто пытка. Женские тела и пламенные взгляды перестают занимать прежнее внимание.
Остается одно – впасть в растительное состояние.
Что к вечеру третьего дня и сделал. Правда на сей раз простуда лишь слегка была обозначена совсем легким насморком. А вот спина подгорела чувствительно.
Илья и Ленка, моя супружеская пара, отправились на вечерний променад с развлечениями, предварительно обтерев мои покрасневшие плечи и лопатки домашней сметаной (Илья сбегал на рынок, а Лена обмазывала). А я, как только они ушли, улегся на свою рублевую раскладушку. Почему-то в голове крутилась дурацкая детская считалка в моей интерпретации: «На златом крыльце лежали…»
Но лежал я на старом, совсем не «златом» крыльце, один и дальше одной строчки считалки дело не пошло.
Мыслей – никаких. И это состояние мне понемногу начинало нравиться. А раздражение и недомогание, наоборот, отступать.
Я валялся, смотря на кончики высоких кипарисов, которые погружались в быстро свалившуюся темноту. Верхний ветер качал их острые вершины. И там, где они касались темноты, вспыхивали звезды, как маленькие дырки в темно-темно синем полотне ночи.
Начали приходить философские мысли о вечном, о стремлении к гармонии бытия, о разумности устройства природы, без суеты и сиюминутности.
И в тот момент, когда я подошел к размышлениям о никчемности суеты самоутверждения через пустые хлопоты для удовлетворения собственной похоти и необходимости изменения взгляда на женщин и отношений к ним, появилась … женщина.
Женщину звали Галя. И появляться она в это время не должна была. Поэтому я в первое мгновение подумал, что уже сплю. А она почему-то появилась во сне.
– Привет, – сказал сон. – Ты чего валяешься? Заболел.
– Нет. Отдыхаю, – чуть соврал я, и все мои созерцательно-философские построения тут же рассыпались. Галя была не сном, а самой натуральной реальностью, с которой вполне можно поболтать.
То, что она появилась на пороге, само по себе удивительным не было. В доме, где мы сняли койки, как я уже рассказывал, была еще одна комната. В ней еще задолго до нашего приезда жили три девчонки-подружки. Внешности средней, воспитания – стандартного. Приехали они из Киева. Наши отношения с ними можно было определить, как соседско-шапочные. Да и другими, пожалуй, быть не могли. Во-первых, они с утра, проснувшись и умывшись, тут же куда-то улетали и проявлялись к ночи, сразу ложась
