из блестящей нержавейки. Конечно же – каменное выражение лица и широченные плечи. Даже по-русски они говорили, словно выбрасывали камешки, как крутые морские пехотинцы заморского разлива из фильмов на закрытых просмотрах до эпохи видео. О том, кто они такие и откуда появились, ходили легенды. Всех не перечислишь. Диапазон – от внештатных сотрудников охраны американского посольства, до вполне штатных и действующих наших нелегалов в солидной стране империалистического лагеря, которым раз в год разрешают отдохнуть в родных условиях, но, чтобы не потерять квалификацию они не должны и здесь выходить из заданного образа.
И только через много лет, когда я снова попал в Гурзуф, узнал от последних из могикан той эпохи, которые сохранили верность местам отдыха молодости, кто же на самом деле были те ребята.
Все оказалось много проще, но романтичнее.
Конечно, никакого отношения ни к посольству США, ни к советским спецслужбам они не имели. А были они обычными московскими ребятами. Занятия – самые обычные – таксист, студент, а двое служили мелкими клерками в совучреждениях.
Но объединяло их одно. Весь год они копили деньги, искали на «комках» суперфирменные вещи, набирали отгулы на работе (те, кто работал). Когда наступало лето – приезжали сюда, в Гурзуф, чтобы прожить месяц так, как им виделась настоящая жизнь.
Конец нашего «шестого американского» был печален. Одного из них, кажется таксиста, через несколько лет после этого лета по пути на отдых в поезде пытались ограбить. А когда он стал сопротивляться – вытащили в грязный тамбур и зарезали. Еще один, по слухам, долго умирал в обычной советской больнице от какого-то хронического заболевания. Остальные просто растворились во времени.
Впрочем, для моей истории – это печальное будущее. А настоящее прошлое было ярким, утренним и пахло свежей зеленью южных деревьев, прохладным морем, воспоминаниями о ночных приключениях и хмельным ароматом «будильника»
Но для исторической достоверности надо сказать честно: для подавляющего большинства обитателей Гурзуфа режим работы «будильника» был не слишком актуален. К тому времени, когда просыпалась основная масса диких и окультуренно-санаторных отдыхающих, работали уже почти все точки общепита – от ресторана на «пятачке» в центре Гурзуфа, до бочек на набережной, где в розлив торговали замечательным крымским сухим вином.
Впрочем, днем самым популярным местом была пивная-автомат. Все знали, что пиво там разбавлено. Не было единства только в том – чем? Оптимисты утверждали, что морской водой. У пессимистов были более мрачные предположения («Вам не кажется, что это пиво один раз уже пили, хотя бы частично?»). Но все эти предположения не останавливало ни тех, ни других.
Именно в этой пивной автопоилке можно было лучше, чем где бы то ни было, определить кто новичок, а кто уже стал почти аборигеном. Новички, зайдя в душный павильон, сразу начинали метаться в поисках кружек.
