за жизнь не обойдешь…
Каждый камень тут – как тайна,
Не увидишь – не поймешь…
Красоту как повседневность
Я пьянея бы вдыхал,
Позабыв тоску и ленность
Миг как вечность б проживал…
И среди веков дыханья,
Под молитвы красоты
Позабылось бы страданье,
Навестил бы жизнь смысл…
Но увы, пленен судьбою
Я средь лысых, мрачных гор…
Взглянешь – крик подступит к горлу…
С ними долгий разговор
Каждый вечер муэдзины
Словно голосом моим
Начинают… тоны длинны,
И гнусавы, и грязны…
Вточь как это завыванье
На сфальшивленных тонах
Жизнь бесследно утекает
И теряется в горах…
День за днем… за годом – годы…
Ниоткуда в никуда…
Без последствий и покорно…
Словно пыль… или вода…
Горы эти – злые горы…
Сколько крови между них
Пролили безумства, споры,
«Боги» этих и других…
Вопли ненависти, мести
Не стихают между скал…
«Божьим» кличут этот место…
Глотки пьяных зазывал…
Пьяных злобой, пьяных ложью…
Нет любви – и бога нет!
Превратили «волю божью»
В окровавленный кастет.
«Наше!» «Наше!!» «Пламя веры!!»
«Кровь отцов!!!» «Нам месть – завет!».
Проклинаю лицемеров —
«Бога» в вас в помине нет.
Жизнь в ничто под «стягом божьим»
Превратилась здесь давно…
Тут убийцы осторожны,
С благочестьем заодно…
Тут убьют, благословившись,
В спешке требник прошептав…
Кто-то – даже извинившись:
Надо, мол, а не со зла…
Тут закон – увы, не совесть,
Не любовь, а «путь отцов».
Торопясь его исполнить
Окунают в кровь лицо.
В красоты прозренных формах
И в закуполье небес
Больше бога, скоморохи,
Чем в «акбар» или в «шабес»…
Когда мукой душ бессонных
Мы рождаем красоту,
Мы близки и любы богу,
Коли
