коврик с украинским орнаментом. Рядом полированный стол. Над ним – настенные часы, которые после смерти отца никто не заводил. Рядом на небольшой подставке цветной телевизор устаревшей модели. И сама мебель, и пестрая ее начинка: сервизы, рюмки, бокалы, книги различной тематики, всевозможные статуэтки и безделицы – все это приобреталось от случая к случаю без какой либо системы и цели. Со стороны это могло показаться безвкусицей. А для нее было частью ее жизни.
Она нетерпеливо выглянула из окна, за которым протекала привычная жизнь – судачили о своем на лавочке старушки, бегала по двору ребятня, склонившись над открытым капотом старенького «Москвича», о чем-то спорили два соседа из соседнего подъезда. Время шло, а Игорь не возвращался.
Наконец, щелкнул замок в прихожей, вбежала Аза и потрусила в кухню пополнять растраченную энергию. За ней с пакетом в руке вошел Игорь и направился в гостиную.
– Батюшки-светы, да у нас пир горой! – глядя на блюдо с бутербродами, воскликнул он и выложил из пакета на стол бутылку коньяка, кофе, салями, сыр, балык, лимоны и пачку сигарет.
– Ну, что, помолвку обмывать будем? – с озорной улыбкой потер он руки.– Принеси тарелки и нож, не то опять порежешься.
– Игорь, у тебя сын есть, – не обращая внимания на его шутливый тон, сказала Аня.
Игорь на мгновение замер, а потом с невозмутимым видом уселся возле нее в кресло.
– Если бы каждой бабе от меня рожать вздумалось, мне бы всей зарплаты на алименты не хватило, – шутливо ответил он.
– Она не баба. Ей всего семнадцать было, – приложив руку к груди, не отступала Аня.
– Ну, ну… Что там еще было? – выжидающе посмотрел на нее Игорь. – Не знаешь? Хорошо, так и быть, скажу по-дружески… – все больше раздражаясь, продолжал он. – Это не я ее, а она меня невинности лишила. И выглядел я при этом довольно жалко. А если ей приспичило родить от мальчика, это ее личное дело. Меня она об этом не спрашивала.
– Не будь циником, – отрезала Аня, отметая его тон.
– Ах, да! – вспылил Игорь. – Давай в благородство поиграем! Какой у нас благородный многострадальный Олег! Да трус он обыкновенный! Любил, любил и бросил. Вы мирно жили и мирно разошлись… Да потому и мирно, что не любили! Никто любимую женщину из-за этого не оставит. А Елена Пална, царство ей небесное, какой благородной женщиной была!
– Не смей! – резко вскочила Аня, собираясь залепить ему пощечину. – Как ты можешь?!
– Могу! – схватив ее за руку, крикнул Игорь. – А она смогла?! Моего ребенка убить смогла?! Дочь свою семнадцатилетнюю заставить пройти через это смогла?! А когда я через месяц примчался к тебе, дверью хлопнуть перед моим носом смогла? Я бы женился, Нюша, не раздумывая женился бы… Можно ведь было поговорить, спросить, наконец! Нет! Она сама за нас все решила! Она – господь бог! Ведь ты любила меня, Нюша, ну вспомни, вспомни, как все было. Я сыт по горло твоим благородством! Ведь ты
