себя, кроме «повторяющейся последовательности знаков словесного поведения», что и представляет собой языковой шаблон по Д. Хаймсу, значительное количество невербальных семиотических факторов, регулирующих форму трансакции.
Существует еще одно определение воспроизводимого вербального компонента трансакции – прагматические клише. «Прагматические клише – языковые реакции на стандартные ситуации социального общения… Употреблением прагматических клише говорящий в отдельных случаях сигнализирует только общепринятую интерпретацию ситуации и тем самым выдает себя как кооперированный член данного языкового сообщества»[96].
Избранные в качестве предмета исследования принципы, на основании которых фольклор включается в социальное событие, а также причины и следствия такого включения предполагают рассмотрение социального события с точки зрения тех (установленных традицией) конвенций, которые определяют его форму.
Воспользуемся характеристикой социального действия, предложенной П. А. Сорокиным. Она включает в себя следующие компоненты:
– мыслящих, действующих и реагирующих людей, являющихся субъектами взаимодействия;
– значения, ценности и нормы, благодаря которым индивиды действуют, осознавая их и обмениваясь ими;
– открытые действия и материальные артефакты как двигатели и проводники, с помощью которых объективируются и социализируются нематериальные значения, ценности и нормы[97].
Итак, значения и нормы обнаруживают себя в действиях и артефактах. Речевой акт, высказывание – один из видов действия; текст, порождаемый в результате такого действия, может быть определен как материальный артефакт. Исключительно важным является и то, что отношения между действиями и артефактами, с одной стороны, и значениями, ценностями и нормами, с другой, представлены как динамические. Так, социализация норм осуществляется через действие, которое выступает как проводник нормы.
Ядром социального события является выраженное в поступке действие инициатора данного события. В любом событии есть инициатор, всегда кто-то начинает первым, он берет на себя ответственность за начало и совершает действие. Действуя (речевым или неречевым образом), мы изменяем мир и себя, поскольку мы сами – часть этого мира. В рамках лингвистических определений Ю. С. Степанов формулирует это так: «…каждый акт высказывания должен рассматриваться как практика, преобразующая и обновляющая значение (семантику); значение и субъект временно производятся в динамике текста, в дискурсе»[98].
Социальное событие, рассматриваемое динамически, есть акт преобразования реальности «А», включающей в себя участников социального события и те «значения, ценности и нормы», которые определяют внутреннюю реальность каждого из них, в реальность «А-1». По Ж. Делёзу, «личная неопределенность является не сомнением, внешним по отношению к происходящему, а объективной структурой события, поскольку последнее всегда движется в двух смыслах-направлениях сразу и разрывает
