к нему привязанная, искавшая утешения в нем и в их общих воспоминаниях.
Пальцы Вайолет перебирали кончики волос. Она слегка потянула за прядь. Она всегда так делала, когда нервничала.
Его взгляд смягчился.
– Спасибо, что проведала меня. Как видишь, я в порядке, – демонстративно развел он руками.
Ее глаза снова прищурились:
– Когда ты вернешься в Вилдвуд?
– Слушай, Вайолет, – вздохнул Зак, – я не могу тебе всего объяснить, но я не вернусь в Академию. Ни сейчас, ни когда-либо еще. – Он беспокойно обернулся и посмотрел в коридор. – Ты должна уйти.
Очередная волна обиды пробежала по почти непроницаемым и совершенным чертам Вайолет. Только когда она встала, Зак осознал, что все это время он стоял. Теперь расстояние между ними сократилось. Она тоже посмотрела в сторону коридора. Тень догадки скользнула в ее глазах.
– Тебе он не позволяет вернуться?
Зак был на добрых пятнадцать сантиметров выше нее. Глядя в знакомые синие глаза, он слышал легкую дрожь в ее голосе.
Конечно, Вайолет знала, что за монстр Митчем. Она знала большинство секретов Зака. Она знала, какие демоны бродят по залам поместья Уэйкфилд, и она все понимала. То есть она понимала, каково это – жить с демонами.
Ее семейная история и обстановка в доме были столь же отвратительны, как у него. Все время, что они были знакомы, Вайолет идеально соответствовала его внутреннему надлому, его темным сторонам, как отражение в зеркале.
Пухлые губки Вайолет нерешительно изогнулись в горькой улыбке. Она протянула руку и уверенно провела своим ухоженным пальчиком по рукаву его рубашки, скользнула им по бицепсу, а затем – ниже.
– Будешь притворяться, будто не скучаешь по мне? – произнесла она своим хрипловатым бархатным голосом.
Глядя на нее сверху вниз, Зак подумал, а не приходило ли ей в голову, чем на самом деле занимаются в Вилдвуде? Должен ли он предупредить ее? Или ей вообще нет до этого дела?
Возможно, Вайолет уже обладала чужим талантом; возможно, именно таким образом она преуспела в своем искусстве? Зак почувствовал, как яд паранойи медленно разливается по его организму. Он отряхнулся от этих подозрений. Они совершенно бессмысленны. Склонность к искусству проявлялась у Вайолет еще с тех пор, как они оба были детьми.
Он хотел рассказать ей все об Академии, но как можно рассказать кому-то подобную дичь? После стольких лет знакомства она подумает, что он сошел с ума. Когда Зак не отреагировал на ее блуждающее прикосновение, решимость Вайолет, кажется, немного ослабла. Она безвольно опустила руки, взгляд ее сделался растерянным, а затем злым.
– Зак, почему так быстро все изменилось? – прошептала она голосом, в котором он уловил что-то для нее нехарактерное – сожаление. – Ты должен вернуться. Все должно вернуться к тому, как было прежде. Пора покончить с играми.
Его охватило раздражение. Все далеко не так просто. Она не понимает. Вайолет
