второй, третий круг, косятся на Соню. «Ждут, когда я отойду», – понимает она и делает шаг в сторону, освобождая место.
– Семьдесят девятый или восьмидесятый, – уверенно говорит своему спутнику миниатюрная блондинка.
– Позже. – Мужчина вглядывается в отрывок из «Свадьбы Фигаро». – Я точно помню, что позже.
– Я не так давно защищалась.
– Это не значит, что ты помнишь лучше.
– У меня «отлично» по истории музыки!
– У меня тоже не «два».
– А я говорю, восьмидесятый.
– Позже.
– Нет.
– Да.
– Не позже! – Блондинка оттопыривает губку и слегка топает каблучком.
– Позже! – Мужчина краснеет, надувается, становится похожим на кипящий чайник. Соне уже мерещатся колечки пара, вздымающиеся из его ушей, и она не выдерживает:
– Позже.
Две пары глаз устремляются к ней; в одних – недоверие, в других – торжество.
– Откуда вы знаете? – В голосе женщины еще больше сомнения, чем во взгляде.
– Знаю.
– И все же.
– Просто помню.
– Я тоже помню. Вы музыкант?
– Нет, но…
– А мы музыканты, так что разберемся сами.
– Наташа! – Мужчина явно огорчен нелюбезностью своей спутницы, но та уже покидает зал с видом оскорбленного достоинства. – Извините. – Он неловко улыбается Соне.
– Ничего. «Свадьба Фигаро» – после 1781-го. Это абсолютно точно.
– Спасибо.
– Не за что. Это так же верно, как то, что вы играете на трубе, а ваша… – Соня неторопливо подбирает слово, – коллега – на скрипке.
Молчаливое недоумение определенно требует объяснений от «ясновидящей».
– У вас собранная амбушюра[5] и цепкие губы, а у дамы несколько скован подбородок, будто она что-то зажимает.
– И вы продолжаете утверждать, что вы не музыкант? – слегка кокетливо спрашивает собеседник, подтверждая правоту незнакомки.
– Я не музыкант.
Соня теряет интерес к разговору и возвращается к своему стеклу. Трубач удаляется на поиски скрипачки, за ним неспешно выплывают из зала и остальные.
«Оркестранты, – думает Соня. – Кто же еще, кроме профессионалов, станет так пристально разглядывать закорючки на пожелтевшей бумаге? Кому это интересно? Пожалуй, только ей».
Ну так она и есть профессионал, каких мало. Ее задача – подмечать детали, ускользающие от взгляда простых смертных. Творческая биография Моцарта вовсе не ее конек. Только вот до переезда в Вену композитор отчего-то не ставил завитков в прописной «d», когда царапал пояснения на партитурах, а потом начал. Зачем? Почему?
Особое складывание губ при игре на духовом инструменте.
