на большой отряд местного воеводы. Дозорные вовремя заметили опасность, и ногаи успели схорониться в ближайшей роще. Василий поразился выучке и сноровке ногаев. Дозорные, вывернув из ближайшего поворота, стремглав кинулись к хану. Каюм поднялся в стременах, взглядом окинул местность вокруг и начал отдавать команды. Ногаи завернули коней и ринулись под защиту деревьев. Все это было сделано быстро – без суеты и шума. Только был отряд на дороге, глядь – а его уже и нет. Василий замешкался, и получил плетью вдоль спины. Среди редких деревьев и кустарника всадники уложили лошадей, обмотав им морды кожаными ремнями, чтоб не заржали невзначай, а сами улеглись рядом.
Кони лежали, словно каменные, подрагивая боками. Василий заметил, как некоторые ногаи что-то шептали им на ухо, видно, успокаивая. Конники проехали невдалеке, Василий даже услышал, как всхрапывают кони да переругиваются всадники. Родилась шальная мыслишка вскинуться да крикнуть воям, что вот он, враг, тут лежит, под боком. Но, увидев оскаленную морду воина и клинок, тут же отогнал ее от себя. Порубят, и вздохнуть не успеешь, не то, что крикнуть. Подождав еще немного, двинулись далее.
На исходе пятого дня, когда уже чувствовалось близкое дыхание степи, под утро, Каюм поднял руку, дав знак остановиться. Подозвал проводника.
– Сколько еще осталось?
– День пути, хан. Прямо перед нами сторожевой городок под названием Изюм-курган. Мы его обойдем справа, по низине. А затем, уже проторенными дорогами, уйдем домой. – Проводник поклонился, добавил: – Удача сопутствует тебе, хан. Тебе и твоим воинам. Великий бог Итога охраняет твой путь.
– Да, старик, ты прав, боги на нашей стороне. Мы преподнесем им в дар самого жирного барана и самого упитанного быка. Боги будут довольны. А скажи-ка мне, старик, большой ли гарнизон в этом городке?
– Этого я не могу знать. По этим тропам я не один раз ходил, сопровождая наших купцов в земли руссов. Но в городке том не был. Прости меня хан, но о том я не ведаю.
– Ладно, ступай.
Хан повертел головой, поманил к себе молодого воина. Тот спрыгнул с лошади, подбежал к хану, склонился на одно колено.
– Разведаешь, что за городок находится впереди. И много ли в нем воинов и жителей. А так же подходы все. Уразумел?
– Да.
– Тогда отправляйся. Бег твоего коня должен быть легок, как полет стрелы, глаз остер, как лезвие меча, а разум холоден, как кумыс в самую жаркую погоду.
Воин вскочил на коня и исчез среди деревьев.
– Велишь остановиться? – Сотник наклонился к уху хана.
– Да. Будем ждать вестей.
Расположились на ночлег. Василия как обычно привязали к дереву, кинули кость с кусочками мяса. За время ногайского плена он уже мало походил на того боярина, которым был прежде. Он похудел, осунулся. Борода торчала в разные стороны, словно пакля, глаза впали, тая в глубине отчаяние, все больше овладевавшее боярином. Одежда, порванная во многих местах, висела клочьями, и
