место, какое только мог найти. Оглядел себя с головы до ног. В запыленном, местами порванном кафтане, в шароварах, которые из алых стали серыми, с лицом, на котором лежала печать всего пережитого, он мало чем отличался от снующих вокруг простолюдинов. И не скажет кто, что это боярин, владевший многими селами и деревеньками.
Дворня, когда увидела своего барина – диву далась. Они и не чаяли уже увидеть его в живых, а он – вот, явился, можно сказать, с того света. Не слушая горестные причитания баб, коротко приказал срочно топить баню, да пожарче: с хмельным квасом да березовыми вениками. Затем взбежал по ступеням на высокое крыльцо и принялся скидывать с себя опостылевшую одежонку. Когда все было готово, зазвал двух девок, и они долго терли хозяина, смывая с него пыль и грязь, а главное – страх, владевший им до сего момента.
Потом как следует перекусил, и вот теперь сидел за полупустым столом, не сводя глаз с царева подарка, водруженного аккурат посередине стола. Кроме двух свечей да жбана с квасом на нем ничего не было. Хмельные напитки Василий не уважал. Помнил, как еще юнцом совсем перебрал однажды хмельной браги и на следующий день не мог вспомнить, что творил накануне. С того момента хмель в рот не брал. Знал, что напиток сей, подобно чарам злой колдуньи, мог превратить человека в невесть что. Человек уже становился не волен управлять своими поступками, превращаясь в бессловесное животное.
Налил кваса, выпил.
– Бог помог, не иначе. Потому и пронесло мимо кары государевой. А ведь могло все статься и по-другому. Висел бы сейчас на дыбе, умоляя о пощаде… Бр-р! Кто ж выдал меня? Не иначе Гришка, подьячий этот. Видел мельком я харю его мерзостную да глаза бегающие. Он, он – более некому. Помнил, злыдень, как выбивал с меня деньгу лишнюю, а я возьми да откажи. С тех пор и затаил злобу, искал случая, чтоб сковырнуть меня, извести. Искал и нашел. Убег я тогда. Повезло, Хвала Господу. Так вдругоряд поймали. И дернула меня нечистая явиться в стольный град. Думал, утихло все. Ан, нет! Вспомнили. Споймали… Нечо! Найду я его! Верные людишки имеются для этого – не дадут утечь пакостнику… А я молодец, не растерялся – наплел царю невесть что, хотя уже и чувствовал на шее веревку пеньковую…
Василий вздрогнул, пошарил глазами по темным углам, ища подслушников, торопливо перекрестился. Никого не найдя – успокоился. Внутренне посмеялся над своими страхами. Налил еще квасу, выпил, обтер тыльной стороной ладони губы.
«Царев застенок на пользу мне должен пойти и наукой быть впредь… Ну, да ладно, что о пустом гадать. Спасся, и хвала Господу. Да не просто спасся, а с подарком. Вон, сияет как, аж глазам больно!»
Мысли Василия потекли в ином направлении. Если бы кто узрел их ненароком, то подивился бы их черноте. Но они были надежно спрятаны и укрыты от посторонних глаз. Лишь хозяин один ведал о них.
А думал Василий, сын Твердислава, из рода Колычевых, вот о чем.
Уже не первый год не давал ему покоя золотой схрон, который отец показал ему как единственному сыну и наследнику. Показал, и пропал с той
