мой дневник, открывая чистую страницу. – Позволишь? Итак, в тот день ты проснулся… Во сколько?
– Часа в три, я же говорил уже. – Детектив сделал пометку, держа дневник на весу обложкой ко мне.
– Ты спустился вниз по лестнице. Увидел что-нибудь необычное?
– Ничего.
– Ни-че-го-о-о, – протянул он и снова что-то написал. – Обед. Ты сидел напротив отца, мама по правую руку ближе к кухне. Во что они были одеты?
– А разве имеет какое-то значение, во что они были одеты? – Он снова начал выводить меня из себя.
– О чём вы говорили?
– Я не помню, кажется, собирались идти играть в гольф.
Детектив продолжал записывать наш разговор.
– Ты хорошо держишь клюшку?
Какая, к чёрту, клюшка? Какая разница, как я её держу?
– Неплохо, – ответил я. – Может, ещё спросите, что я ел? Я ел мясной рулет и салат из овощей…
– С подсолнечным маслом или майонезом? – Он занёс ручку над листом, глядя мне в глаза.
– А знаете что, катитесь-ка вы к дьяволу со своим салатом!
– Ладно, – он положил открытый дневник обложкой вверх, – на сегодня, пожалуй, хватит.
В дверях появилась Анджела со стаканом.
– Уже уходите?
– Спасибо за воду, – улыбнулся он и сбежал по лестнице.
– Анджела, можно я побуду один?
Она молча прикрыла дверь. Я подлетел к столу и развернул дневник к себе.
Запись № 10
Знаешь, Джейсон, а ведь главный подозреваемый – это ты.
– Постойте! – крикнул я, распахивая окно. – Вернитесь и объясните, что это значит!
– На сегодня у меня нет времени, Джейсон, – покачал головой детектив, – мне нужно ещё раз опросить соседей.
Он двинулся дальше.
– Я слышал голоса.
На очередном шаге его нога ткнулась в асфальт, и он остановился.
Запись № 11
Я рассказал ему всё, что помнил на самом деле. И даже то, что казалось мне плодом моего воображения. Он не задал ни одного глупого вопроса. У него был свой собственный блокнот. Был изначально. Он меня провёл. Он мне начинает нравиться и этим бесит ещё больше.
12
Впервые за две недели осмелился настолько близко подойти к собственному дому. Пёстрые полицейские ленты, огораживающие двор, виднелись и отсюда, через дорогу из-под раскидистого вяза, на суку которого когда-то давно мы с Ним подвесили старую автомобильную покрышку вместо качелей. Глядя на желтеющие печати, облепившие входную дверь, я гадал: хватило бы у меня решимости войти внутрь, не будь дом под охраной полиции? Скорее всего, нет. Да и незачем туда идти. После всего, что произошло, это место уже никак нельзя было назвать домом. Однако что-то в нём притягивало, как иногда воспоминания возвращают тебя в те упущенные моменты, когда тебе стоило сказать лишь слово или, наоборот, о чём-то
