на всю жизнь).
На полу громоздился старый магнитофон, пел Шаляпин.
Пепельница наполнялась окурками. Все молчали.
– Посиди так, – вдруг сказал Серж, обратившись к Галине. – Я тебя порисую. Можешь?
Галина недоуменно кивнула.
Серж взял картон, пастельные мелки и стал быстро набрасывать ее портрет.
Москвички переглянулись и, о чем-то между собой пошептавшись, вышли на улицу.
Галина сидела не шелохнувшись.
«Идеальная натурщица», – потом говорил Сергей смеясь.
Спустя полчаса все вместе ели картошку, допивали вино и пили чай с печеньем и сыром.
Разговор не особо клеился. Питерские подруги кожей чувствовали: третий (четвертый) – лишний, но обреченно терпели свою лишность.
В третьем часу стали стелить постели.
– Не переживайте, девушки, – улучив минутку, шепнул подружкам Анатолий, – завтра они уедут.
– А мы и не пере… – начала Татьяна, но Анатолия окликнула болгарка, и он ушел к ней спать в другую комнату.
Замшевая стелила себе и Сержу на диване.
Девушек положили тут же: Галину – на раскладушке, Татьяну – на полу.
Погасили свет.
В эту ночь Серж так и не лег к Замшевой.
Он выходил на крыльцо, курил, подсаживался к Галининой раскладушке и, улыбаясь, что-то говорил ей, тихое и ласковое. В темноте лицо его низко склонялось к ней, и она видела совсем близко его улыбающиеся губы и светящиеся радостью глаза. Он тихо целовал ее лоб, нос с горбинкой, плотно сжатые красивые губы. Она молча лежала, почти не дыша, боясь пошевелиться, замирая от мысли, что Замшевая все это видит и слышит. (Татьяна после утомительной дороги спала как убитая.)
Под утро так и заснули: она – свернувшись калачиком на раскладушке, он – пристроившись подле нее на полу и положив голову на ее подушку.
Когда Галина проснулась, все уже встали. Как и говорил Анатолий, болгарка и Замшевая (с заплаканными глазами и злая) уехали в Москву. Замшевую она больше никогда не встречала, а вот в огромной квартире болгарки (она была дочерью дипломата, иногда спонсировала молодых художников из любви к русскому искусству) им с Сергеем впоследствии приходилось иногда ночевать.
– Доброе утро. Как спала? – спросил Сергей, ласково улыбаясь.
Она встала с раскладушки, и он обнял ее, полусонную и теплую.
Сегодня он показался ей выше ростом и старше. Он и действительно был старше ее на три года и почти на голову выше.
– Пойдем, я тебя умою.
Они вышли во двор, Галина стала аккуратно, стараясь не разбрызгивать воду, плескаться под рукомойником.
– Сними это, – попросил он, указывая на крашеную футболку, – я хочу на тебя посмотреть.
Галина подняла на него полные ужаса глаза.
– Хорошо, потом, – улыбнулся он. – Ты ведь не убежишь никуда? –
