зимой. Леонид Федорович благоустроил дачу на зависть многим соседям, и она воплощала собой в чистом виде его творческие, архитектурные и строительные способности, была тем местом, где он реализовывал себя безо всяких ограничений. После выхода на пенсии он проживал на даче почти все время с апреля по октябрь. Только здесь, занимаясь хозяйством и приводя участок в порядок, Леонид Федорович порой испытывал еще чувство глубокого удовлетворения, которое теперь посещало его все реже и оттого становилось ярче и желаннее. Иногда даже, проработав целый день с самого утра и до позднего вчера, ложился он в кровать упоенный своими трудами, не приняв ни рюмки, и ясно становилось у него в голове – понимал он, что тоже для чего-то существует и мучительные мысли не терзали ему душу. Но так было редко: с жадностью накинувшись и в несколько первых дней переделав все дела, потом Леонид Федорович занимался тем, что парился в бане и крепко пил.
Между тем жизнь постепенно утрясалась. Роман вырос, поступил в институт; когда же дело дошло до свадьбы с Мариной, Юлия Романовна предложила молодым остаться в их квартире на первое время, обещая при этом помочь невестке с ребенком, пока малыш не подрастет. Конечно, она несколько лукавила и под обещанием помочь с ребенком подразумевала по большей части устные рекомендации и советы, не собираясь жертвовать ни работой, ни своим свободным временем. Более того, Юлия Романовна внутренне вообще не хотела, чтобы Марина переезжала жить к ним, но мысль, что дом покинет любимый сын, была для нее невыносима. Помня о том времени, когда Максим ушел в армию, и они остались с мужем вдвоем, она решилась на эту жертву со своей стороны.
Первое время, пока Марина и родители Романа привыкали друг к другу, все было более-менее спокойно; но в ком не сыщешь пятен? Очень быстро выяснилось, что трехкомнатная квартира не такая уж и большая, чтобы в ней смогли спокойно проживать четверо взрослых людей с маленьким ребенком. Атмосфера накалялась, чему в большей степени способствовала Юлия Романовна, которая болезненно реагировала на любые попытки нарушить ее размеренный образ жизни, придираясь к невестке по каждой мелочи и изматывая ее постоянными претензиями и недовольством. Но инициировать расселение никто не решался – это означало бы первое время жить на чемоданах и перебиваться у родственников.
Ситуация несколько нормализовалась когда Алина пошла в детский сад, а Марина вернулась на учебу в университет и параллельно устроилась на работу в одну проектную компанию, но общее терпение подходило к концу. Казалось, достаточно было уже незначительного катализатора, чтобы подвигнуть всех на решительные действия.
– Что сказал? – спросила Юлия Романовна у вернувшейся в зал Марины, которая выходила на кухню, чтобы поговорить по телефону с Романом.
– Сказал, что у них какие-то дела.
– Он один?
– С Дульцовым.
– И когда приедет?
– Не
