все они «одним маслом мазаны» (удивлен, что я запомнила эту фразу)? То я вынуждена признать, что ты был все-таки прав. Во всяком случае, я пришла именно к такому выводу. Оказывается не только мы с тобой такие. Не только мы с тобой такие были. Все они одиноки, все они чего-то ищут в этой жизни. И все не находят. У тебя может быть миллион, но ты не станешь менее одиноким. Знаю, звучит слишком банально, но ведь это всего лишь укрытие, не так ли? Очередной способ убежать от самого себя. Заглушить свой внутренний голос. Заставить голоса в голове замолчать. Все мы несчастны, если постараемся взглянуть сами на себя со стороны. Но это во мне говорит уже, наверное, моя депрессия.
У меня не было много мужчин, тебе не стоит особо ревновать. Правда. Вообще-то я не собиралась говорить о них, но раз ты сам спросил…
Всех их можно пересчитать по пальцам рук. Это конечно если не считать и тебя. Странно, но когда я думаю или вспоминаю тех мужчин, с которыми у меня был не только секс, но и отношения, я не вспоминаю о тебе. Ты для меня навсегда остался кем-то более важным. Непонятное явление. Не льсти только себе. Все дело во мне. В том, каким я тебя придумала для себя. Ладно, вернемся к ним. Все они были сломлены. Неисправны. Как поломанный тостер. Понимаешь, о чем я? Блестящий, все еще новый на вид и стоит на своем месте к тому же. Между ними так же не было ничего общего, они работали на разных работах, были разного роста, телосложения, черт у них даже члены были разного размера и разной формы (кто-то даже был евреем), но это уже не так важно. Вот уж не думала, что меня так понесет…
Однако думаю, ты сам догадался уже, почему я написала об этом. Да. Одиночество. Всех их связывало одиночество. У всех у них в глазах горела та же искорка, что я когда-то уже видела в твоих. Они были рядом со мной, лежали обнаженными на кровати, обнимали меня, хотели меня, стеснялись, боялись, но еще больше они хотели кого-то другого или скорее чего-то другого. Проходили целые годы, и я уже рассталась с мыслью о том, чтобы завести семью. Это ужасное, непереносимое чувство – видеть в их глазах твои – сыграло свою роль. Каждый раз одно и то же. Но однажды я повстречала того, у кого был свой собственный взгляд, свой огонь. Столь яркий, что я обожгла об него свою душу. Обожгла свои крылья и теперь, боюсь, мне не выбраться отсюда никогда. Я застряла. Возможно, это письмо поможет мне разобраться, что к чему. Хотя вряд ли…
Это произошло осенью. Подобные вещи всегда случаются только осенью, я не знаю почему. Я была в небольшом городке, который едва ли можно найти на глобусах, что продают в антикварных лавках. Я не помню числа, да это и не важно. Я шла по улице, даже скорее переулку. Был теплый осенний вечер. Ветер нежно целовал мое лицо. Стены невысоких уютных с виду домиков окрасились в приятный теплый цвет, напоминающий загоревшую кожу. Я сняла туфли (да, кстати, я начала носить туфли на каблуке, можешь представить себе?). Тебе бы они точно понравились, как и мне бы понравился твой галстук и рубашка, что сейчас на тебе, так что, думаю, мы квиты. Я шла босиком по дороге, вымощенной камнем, который еще не
