Тянет обратно. Я снова хочу спать. Но ложиться нельзя, ведь я потом заново также проснусь здесь. Опять и опять, раз за разом. А если нет? Что, если больше не проснусь? Что хуже? Что страшнее? Там темно. Там всегда одинаково темно. Я кричу, но с трудом слышу свой собственный голос. Пытаюсь кричать еще громче, но голос срывается. По моим щекам катятся круглые соленые капли теплыми ручейками. Мои слезы – единственное, что согревает меня в этой темноте. Я абсолютно один здесь и мне снова шесть лет.
В который уже раз.
2.
Запоем я бы это не назвал. Хотя со стороны, наверное, все выглядело именно так. Все же я предпочитаю называть этот период не иначе, как затянувшимися каникулами, но учитывая мой возраст, это скорее мог бы оказаться отпуск, если бы мне было от чего отдыхать. Да, пожалуй, скорее все-таки запой. Но я бы все равно это не стал так грубо называть.
– Посмотри сам: как все вокруг устроено? Те, кто не рискует, горбатятся на тех, кто нашел в себе храбрость когда-то рискнуть. Нельзя просто сидеть на жопе ровно и ожидать, что счастье само с неба свалится к тебе в руки. Риск – это безусловная добродетель. Без него успех просто невообразим. Если ты не хочешь однажды рискнуть, то так и останешься в своей маленькой, а скорее всего еще и съемной, квартирке с пожелтевшими стенами и потрескавшимся потолком. С одноразовыми бритвенными станками и дешевой пахучей пеной для бритья. А по углам у тебя поселится паутина, из которой даже паук сделает ноги. И туалет с ванной для тебя навсегда останется одной комнатой, – рассматривая своего собеседника через толстое стекло стакана, сказал Крук.
Я перевел взгляд на Арчи. Предпочитаю не вмешиваться, когда эти двое спорят. Мне доставляет удовольствие просто смотреть на них и слушать их треп. И пить. Конечно.
– Все кладбища мира усеяны безымянными могилами тех, кто однажды отважился испытать свою удачу. Думаешь, вокруг одни дураки? – Арчи хлопнул дном своего стакана об стол. – Правильно думаешь, в таком случае! Потому что вокруг одни дураки и есть. Им не сидится на одном месте, и они готовы все потерять, лишиться всего, что имеют, ради пары нолей на своем счету. Но никто не задумывается при этом, что для начала, прежде чем дорисовывать там очередной пузатый ноль, перед запятой стоит поставить хотя бы одну тощую единицу. И мне лично нравится моя квартирка! Я люблю свои пожелтевшие обои и пыль в углах! А унитаз рядом с ванной – отчасти даже удобно. Ну, может и неудобно, но в этом тоже определенно что-то есть.
– Паутину, – поправил я, не отрывая подбородка от рук.
– Паутину! Что? Причем тут… да не важно! Кто вспомнит тех, кому риск так и не удался, кто в одночасье лишился всего, что имел, кто последний раз затянул на шее галстук прежде, чем на ней же затянуть петлю? Их всегда будет больше. Сколько оказалось таких, в конечном счете, под мостом? А твои доводы – лишь исключения, лишний раз подтверждающие правило! Не более.
Я приподнял голову только
