из информации о лошадях, в конюшни или на секретные предварительные соревнования часто проникали «жучки»[4], чтобы добыть какую-то информацию. Поэтому любой владелец породистой лошади становится подозрительным, если около его лошадей крутится кто-то посторонний, особенно накануне таких больших скачек, как Сент-Леджер.
– Это произошло совершенно случайно, клянусь!
– А теперь вы побежите докладывать дедушке…
– Нет! Я не скажу ни одной живой душе, – добавила Вирджиния, видя его удивленно приподнятые брови. – Я бы никогда не сделала этого.
– Вот как. – Руки Гейба соскользнули с ее плеч вниз к ее рукам. – Вы заблудились и решили одна зайти в конюшню, зная, что поблизости будут несколько грумов-мужчин.
– Я живу на конном заводе. И все время захожу в конюшню одна.
– Но ваши грумы не настолько глупы, чтобы хватать внучку владельца. Здешние грумы вас не знают.
Он продолжал ее удерживать, и это выбило Вирджинию из колеи. Он держал ее слишком близко, и она начала нервничать. Особенно когда он так небрежно одет. В расстегнутом воротнике черной рубашки виднелась поросль на груди.
– Думаю, они отнеслись бы ко мне лучше, чем вы, – возразила Вирджиния, вздернув подбородок. – Пожалуйста, отпустите меня.
– Чтобы вы могли продолжать шпионить за мной? – подчеркнуто медленно произнося слова, поинтересовался Гейб.
– Я не шпионила.
– В таком случае у вас была другая причина, чтобы прийти сюда, – глубоким баритональным голосом возразил Гейб. – Может быть, более… личная.
– Личная? – воскликнула Вирджиния.
– Может, вы искали меня. – Его обжигающий взгляд скользнул по ее фигуре.
О да, он дерзкий мужчина.
– Конечно, нет. С какой стати я бы стала искать вас именно здесь?
– Потому что лакеи, несомненно, сказали вам, что я часто провожу здесь утренние часы. – Теперь его голос звучал хрипло, а руки скользили вверх-вниз по ее рукам, согревая их, заставляя ее сердце биться в бешеном ритме.
– Я не спрашивала лакеев… То есть я спросила у них про ко… Про лабиринт, но… – Да что такое, она лепетала, как какая-то нашалившая школьница. – Я не знала, что вы здесь, – запнулась Вирджиния. – Это просто смешно.
– Судя по вашему смущенному румянцу, вам совсем не смешно, – пробормотал Гейб.
Рука Вирджинии взметнулась к щеке. Неужели она покраснела? Боже правый, это правда.
– Знаете, я не принадлежу к тем дамочкам, которые теряют голову от каждого вашего слова.
– Они не от слов теряют голову. – Гейб обнял ее за талию и притянул к себе еще ближе. – И хотя вы не относите себя к таким дамочкам, это вовсе не означает, что вы не проявляете ко мне любопытства.
Дыхание Вирджинии отказывалось подчиняться ее командам. Оно было частым и прерывистым, как при лихорадке. Надо было дать этому наглецу пощечину, оттолкнуть.
–
Люди, добывающие и продающие сведения о лошадях перед скачками.
