голосок отчаявшегося о. Ильи. Заблудился начинающий стихотворец в каменных громадах.
…Пустынно отсвечивает под блеклым небом неподвижный канал. Дикой кошкой горбится столица. На мосту жандарм стоит. Сунулся было к жандарму о. Илья и отпрянул – жандарм каменный. Все каменное, тайное, манящее и пугающее.
Вдруг набережная канала наполнилась цокотом копыт – проехали гвардейцы в касках с султанами. Они ругались по-французски и хохотали.
Из-за угла бесшумно выкатил зашторенный «роллс-ройс». Бесшумно открылась резная дубовая дверь маленького дворца. В глубине бесшумно мелькнула женская фигура в декольте. Из «роллс-ройса» бесшумно выскочил и вбежал на крыльцо молодой человек в мундире с генеральскими погонами.
Двое в черных хлопающих на ветру крылатках на миг остановились на горбатом мосту. Блеск невской воды отразился в их зрачках и угрожающими усмешками мелькнул на молодых лицах.
– Великий князь, хлыщ, тупица… – проговорил один. – Эх, Каляева на них нет!
– Была бы пустая башка, а пулька для нее найдется, – сказал другой.
О. Илья в изнеможении сел к ногам каменного истукана:
– Братия, есть здесь кто-нибудь из Царевококшайска?
Исчезло все: гвардейцы, автомобиль, крылатки… Безмолвие.
И откуда только берется нахальство?
Ей-ей, уж кому и нужен был опекун в Северной Пальмире, так это самому о. Илье. Юра Четверкин в опекуне не нуждается.
Вот он откинулся в «напиэре», уверенный в себе, неторопливый тридцатилетний мужчина-авиатор с красивыми усами и седоватыми (не мудрено при такой профессии) бакенбардами, герой головокружительных европейских авиатрасс, и огни петербургских островов отражаются в его странных (еще бы!) глазах.
Автомобиль катит по темным аллеям парка, к каким-то разноцветным огонькам, гирляндами мерцающим среди листвы.
– Вы уверены, что это аэроклуб «ИКАР»? – спрашивает Юра.
– Все господа спортсмены сюда катаются.
…Юра проходит под аркой, на которой и впрямь электрическими лампочками выписано слово ИКАР.
Ярко освещенная аллея пустынна, но впереди и по бокам сквозь деревья и кусты мелькают какие-то не очень отчетливые фигуры. Юра недоуменно оглядывается и вдруг…
…Вдруг шквал искрометного вальса обрушился на него вместе с лентами серпантина и конфетти. Аллея мгновенно заполнилась людьми. Что это? Вместо суровых рыцарей воздуха в аэроклубе «Икар» его встречают… маски! Прельстительные коломбины, домино, пьеро, сицилианские разбойники, мавры, мушкетеры кружатся в бездумном золотом вихре.
– Господа, настоящий авиатор! – вдруг совсем близко воскликнул мелодичный девичий голосок, и шею Юрочки обвивает голая рука. Мгновение – и он окружен.
– Ах, какой блестящий летун!
– Откуда вы, месье, и как ваше имя?
Бокал шампанского уже пенится в руке Четверкина.
– Господа, тост за бесстрашных гладиаторов пятого океана!
«Главное
