Зелени, просто он попытался поставить «вольных охотников за наживой» под свои паруса. Тех, кто не пожелал платить дань новому хозяину, преследовал. Агамемнону рекой потекло золото, но торговцы при этом едва ли смогли вздохнуть спокойно. Тоже хитрость…
Одиссею хватало и своего, он был удачлив и верен себе. Лаэртида у каждого костра ожидал радушный прием, потому что рассказывал занимательнейшие истории, в которых никогда нельзя понять, где правда переходила в вымысел и наоборот.
Семьи у Лаэртида не было, хотя Антиклея уже не раз намекала, что у родственников его сестры Ктимены, которая замужем на острове Зам, красивые дочери и приданое немалое… Но, глядя на рыжие кудри своего любимца, вздыхала. Если честно, то Антиклее вовсе не хотелось, чтобы какая-то красавица захватила сердце ее сына, пусть уж Одиссей лучше бороздит Великую Зелень. Всякий раз видя, как корабли сына входят в бухту Ретра, Антиклея замирала от счастья и восторга, Лаэртид не возвращался пустым, хотя иногда отсутствовал по году, а однажды и больше. Пиратское счастье тоже обманчиво, а жизнь опасна. Ты охотишься за чужими товарами, кто-то за твоими…
Мореходы, охотники за добычей и торговцы тогда в Ахайе были единым целым. Это финикийцы намеренно возили через Великую Зелень товары, сидели с ними на рынках, обменивая, предлагали женщинам красивые безделушки, сделанные далеко-далеко, а мужчинам оружие, критяне вон тоже научились у народов южных стран… Ахейцы совмещали все это – они и выращивали овец, коз, быков, и пряли шерсть, ткали ткани, и возили все эти товары в другие земли, где нет вольных пастбищ, и заодно грабили по пути встречные суда или побережье, куда занесут ветры.
Хорошо, если дома останется кто-то, кто будет пасти овец или ткать, кормить быков и прясть, вырастит пшеницу и соберет оливы. Для этого есть рабы и жены, которые трудятся в поле и за ткацким станом, пока мужья работают веслами и копьями в море.
У Одиссея за скотом и садом приглядывал Лаэрт, у него полсотни рабов, а за ткачихами и домом – Антиклея. Но жена все равно нужна хотя бы потому, что нужен сын – наследник, продолжатель рода, тот, кто следующим встанет у рулевого весла семейной триеры.
Однажды Одиссей увидел своего наставника Полифрона, сидящего на краю мыса с взглядом, обращенным в сторону Великой Зелени. Полифрон не раз уходил вот так помечтать, но раньше царевич почему-то не обращал на это внимание. Рабам некуда бежать с Итаки, вокруг море и море… На западе и юго-западе Самос – Кефалления, на севере Левкада, на северо-востоке земли Акарнании, на востоке Этолия, на юго-востоке Пелопоннес, на юге Закинф. Мимо не проплывешь, на самом острове деться и вовсе некуда, Итака мала для того, чтобы долго прятаться.
Но Полифрон и не собирался никуда бежать. Обычно он, завидев кого-то из хозяев, торопился подняться и приветствовать, а тут словно не увидел Одиссея, хотя очень любил Рыжего. Затуманенный взор наставника что-то искал в морской дали.
– Там земли Этолии…
– Я помню. Но смотрю не на Элладу,
