Если обещал вернуться, обязательно ждут, сколько бы лет ни прошло.
– Я не умею прощаться. Уходи тихо…
Сколько раз он потом ругал себя за эти слова!.. Полифрон кивнул.
Он действительно скользнул с корабля тихо.
Одиссей обернулся на шум и вздрогнул. Время стало тягучим, словно в дурном сне, когда ты кричишь, но тебя не слышат, бежишь и не можешь сделать даже шаг, не можешь догнать, остановить…
Он не смог, не успел остановить людей Паламеда, решивших, что раб удрал с корабля Лаэртида. Полифрон сопротивлялся отчаянно. Когда Одиссей все же оказался рядом, диким рыком заставив замереть людей Паламеда, наставник был еще жив, но смотрел на мир уже одним глазом и едва дышал.
– Не мсти за меня… не стоит… И обязательно возвращайся, если обещал…
Душа Полифрона покинула его тело.
Сзади раздался голос Паламеда:
– Мои люди были неловки, они убили твоего беглого раба. Я готов заплатить его стоимость…
Одиссей выпрямился с телом Полифрона на руках.
– Это мой наставник.
Глаза Паламеда сверкнули насмешкой:
– Твой наставник раб?
– Я тебя убью.
Сын Навплия даже отшатнулся, столько ненависти во взгляде Одиссея. Не будь у него на руках безжизненного тела Полифрона, Лаэртид взялся бы за меч немедленно.
Рядом словно ниоткуда возник друг Одиссея Антифат.
– Бывают рабы благородней и лучше свободных.
Паламед проглотил оскорбление, тем более к ним уже бежали стражники порта.
В Кеми не слишком жаловали разборки на берегу. Вот выходите в море, там и режьте друг дружке горло. Вернее, начало свар приветствовалось, потому что сцепившихся просто забирали в местную тюрьму, а к тому времени, когда за них доставляли большой выкуп, ни кораблей, ни товаров обычно не находилось, все исчезало без следа. Выгодное дело, потому и не пропускали ни одной стычки.
Но заступить путь Одиссею не посмел никто, Лаэртид донес тело Полифрона на корабль, и они тут же снялись с якоря.
Полифрону устроили погребальный костер на берегу Родоса. Одиссей вдруг сообразил, что даже не знает его настоящего имени, Полифроном – «Многоумным» – раба назвали на Итаке за всезнайство, казалось, в мире не существовало вопроса, на который Полифрон не смог бы дать исчерпывающий ответ.
– Он обещал вернуться и не сдержал обещание…
Одиссей не подозревал, что его самого тоже ждет двадцатилетнее скитание и только данное обещание заставит вернуться домой…
– Куда на сей раз? – Как ни пыталась Антиклея скрыть беспокойство, оно все же сквозило в голосе.
– Куда приведет попутный ветер, – беззаботно пожал плечами сын.
– Как может быть попутным ветер для человека, который сам не знает, куда направляется?
– Для меня все ветра попутные.
Одиссей лгал, он отправлялся в Арголиду, вернее, в Спарту. Царь Спарты Тиндарей решил выдать замуж и
