с братией и просил святых молитв. Накануне отъезда им был совершен молебен перед ракой преподобных, а потом и некоторых избранных из братии он угощал чаепитием в монастырской гостинице. Вообще все время отец Иакинф держался удивительно спокойно, в глубочайшей преданности промыслу Божию. То же самое проявляли и его сподвижники. Для нас было чему подивиться и назидаться. Неожиданно вызванные к священству, все они служили очень хорошо и благоговейно. […] С последней почтой у нас получено письмо из Харбина, от архимандрита Ювеналия, настоятеля Фаворской пустыни, что близ Перми. Сообщает, что все монастыри Пермской епархии разграблены и монашествующие разогнаны. В Харбине в настоящее время живут беженцев – три архиерея: из Оренбурга, Читы и с Камчатки, три архимандрита. В числе последних настоятель Абалацкого монастыря Тобольской епархии Мефодий Шлемин. Отец Ювеналий просится на Валаам на какое угодно послушание, но ему приходится отказывать, т. к. нет въезда в Финляндию. Наши иноки Уссурийского монастыря все время живут под постоянным страхом большевистского нападения, часто подвергаясь опасности от партизан-разбойников. Помоги им Бог!»
Игумен Иакинф на пороге храма Печенгского монастыря
Братия во главе с настоятелем Иакинфом за трапезой
В книге М. А. Янсона «Валаамские старцы», напечатанной в Берлине в 1938 году, приведены слова, показывающие тогдашнее настроение отца Иоанна. Он вспоминает, что принял назначение совершенно благодушно, волнений не испытывал. Для него самого это было удивительно, так как, по собственным словам, он был человеком от природы робким. Случалось, что, когда, придя из скита в главный монастырь, он подходил во время всенощной прикладываться к Евангелию, его ноги слабели, голова начинала кружиться, так что он боялся упасть. Из-за этого он даже иногда не подходил к Евангелию. Но теперь, после назначения в настоятели, с отцом Иакинфом произошло нечто совсем непонятное: вместо страха появились слезы.
На приготовление к длительному и трудному путешествию было отведено всего две недели.
На Валааме новому игумену посоветовали подготовить торжественную речь к братии и для этого предлагали воспользоваться услугами одного монаха, весьма искусного составителя подобных речей. Однако отец Иакинф решительно отказался заранее готовиться к выступлению…
Впереди лежала дорога на Дальний Север, занявшая семнадцать дней. Последнюю часть пути добирались на оленях.
В письме от 8 января 1922 года, отправленном на Валаам, игумен Иакинф описывает дорогу в Печенгу и то, как их встретила братия. «Сообщаю, что мы по милости Божией благополучно достигли Трифоно-Печенгского монастыря. Не зная финского языка, такой далекий путь совершили без всяких недоразумений. На конечной железнодорожной станции, в г. Улеаборге, провели одни сутки, где местный священник принял нас очень ласково и написал нам дальнейший путь нашего
