капитан. Очень хорошо, потому что это дело пахнет для тебя снижением, судом и всякими прочими неприятностями.
– Извольте представиться! – вспылил Гривцов. – Вины за собой не знаю! И с интересом выслушаю, в чем дело.
Баритон задохнулся от возмущения:
– Ты смотри, какой ершистый! Он «с интересом»… он «выслушает»!.. Полковник Иваницкий из разведки фронта с тобой говорит! Довольно с тебя такого представления? Вина твоя – ты лишил нас человека! В чем дело, говоришь, не знаешь? Интересно! Он не знает. Знаешь прекрасно! Ты знаешь Флерову?
Гривцов вздрогнул, и руки у него затряслись:
– Так точно! Знаю! Что товарищ полко…
– С ней то, что она не может быть отправлена на задание!
– Что с ней? Где она? – забыв субординацию, заорал Гривцов.
Неожиданно полковник спросил:
– Ты женат, капитан?
– Женат! – закричал Гривцов. Командир полка при этих словах удивленно поднял брови и с сомнением посмотрел в побледневшее от волнения лицо Гривцова.
– А что ж ты, негодяй, портишь девчонке жизнь и делаешь ей на фронте ребенка! – загрохотал баритон. – Много вас тут таких ухарей, а ей еще жизнь жить! Война идет, она такой же солдат, как ты! Что ж ты ей, паразит, наобещал, а?
– Да я на ней женат!! – заорал Гривцов. – На ней женат!
Баритон удивленно осекся.
– Ты, капитан, не морочь мне голову. Она не замужем, уж за это я ручаюсь – сегодня личное дело листал. Она, понимаешь, уверена, что ты геройски погиб, а ты жив – и ни слуху ни духу.
– Да где она, товарищ полковник? – взвыл Гривцов, изнемогая от нетерпения.
– А где она, по-твоему, может быть в том положении, которое ты ей устроил? – с ледяной вежливостью поинтересовался полковник. – Отправлена в тыл. Рожать.
– Я ее люблю, – неожиданно признался Гривцов полковнику из разведки фронта, и даже сам удивился неуместности признания.
– Я за твою любовь выговор получил, – ответствовал полковник. – Так ты действительно неженат?
– Действительно.
– От этого, правда, не легче. Ты знаешь, как наказываются на фронте подобные штучки?
– Знаю… А что теперь делать?
– Ну, ты не девочка, чтоб мне такие вопросы задавать. Получишь по шее от своего начальства, на том дело и кончится. Ох, уж эти мне бравые летчики… Твое счастье, что я добр. Так, говоришь, жениться на ней хочешь?
– Хочу.
– Кончится война – женишься… А вот где я, черт бы тебя драл, радисток на вас всех наберусь, таких любящих и неженатых?.. Ну, ладно. Скажи своему командиру, что я приказываю объявить тебе пять суток губы. Бывай здоров.
– Как ее найти, товарищ полковник? – торопливо закричал Гривцов.
– Найти? – миролюбиво уже переспросил полковник. – Это, брат, трудно… Ладно, – у нее, вроде, кто-то из родных есть, кому она письма писала. Личное-то дело ее ушло уже, понимаешь… Я прикажу спросить у девчонок, может, кто адрес знает. Перешлют
