хорошее нестроение нас заразило. Я понимала, что бабушка ворчала просто так, для вида, а на самом деле была польщена, что ее тоже пригласила в театр.
Проходя мимо бабушки, мама наклонилась и напела ей веселую арию из оперетты «Перикола»:
-Дорогая Розалия, в этой блузке вы будете самой элегантной дамой в театре. Кто сейчас думает об одежде? Да, думают, но только с одной целью - одеться потеплее, чтобы не простудиться. Предупреждаю, в зале холодно. Наши зрители все сидят в пальто. Мы даже отпустили гардеробщиков за ненадобностью. Никто не снимает шляп и шапок, загораживая некоторым зрителям сцену, но делать нечего. Холод есть холод. Военные сидят в шинелях, им лучше всех, их шинели теплые.
-Мама, ты на сцене выступаешь в шубе? - Я была озадачена.
- О, нет. На сцене мы все в костюмах. Там все настоящее, и декорации, и костюмы. Пора вам начинать ходить на спектакли, а то вы ничего не знаете и думаете, что мы в театре балуемся. Если поспешите, то увидите все своими глазами. Готовы? Тогда вниз.
Этот вечер стал первым случаем, когда я увидела маму в оперном спектакле. Иногда родители водили меня на концерты, но для оперы считали еще слишком маленькой, опасаясь, что мне будет трудно высидеть несколько часов, слушая пение и музыку. Все думали, что у меня еще будет много возможностей увидеть маму на сцене. Даже отец из- за своей занятости редко бывал на спектаклях жены, надеясь наверстать все в будущем, когда жизнь наладится. Я выросла с убеждением, что оперный театр представлял собой загадочный религиозный орден, что там происходят чудеса и попавшим туда открываются необыкновенные секреты.
Я не раз слышала маму, когда она пела дома для гостей или разучивала партии с аккомпаниатором, но это случалось редко. Теперь мама готовила партии в театре. Наша служанка Зоя была очень удивлена, когда узнала, что мама певица, так как она ни разу не cлышала ее пения.
Перед тем как покинуть квартиру, бабушка попросила:
-Прошу тебя, Ариадна, оставь записку Леве, а то он увидит пустой дом и обеспокоится.
По дороге в театр мама, которая по прежнему была в приподнятом настроении, шутила с кучером, смеялась, когда мы пугались внезапных поворотов дороги и бабушка вскрикивала, а я в испуге к ней прижималась.
-Ариадна, я не хочу свалиться в канаву. Если коляска перевернется, нас придется вытаскивать. Или мы надолго застрянем на обочине и продрогнем. Я стара для таких приключений.
Мама попросила кучера двигаться потише, и в ту же секунду он закричал:
-Берегись! – и резко повернул вправо, проехав в одном шаге от двигавшейся нам навстречу коляски.
-Я говорю тебе, - вскрикнула бабушка, - что мне страшно, а ты меня не слушаешь!
Я сидела между ними, чувствуя себя в безопасности. Но все таки слова бабушки меня нервировали. Главное, чего я опасалась, что какое нибудь глупое столкновение лишит меня возможности услышать маму и Шаляпина. «Даже представить себе не хочу,- бормотала я, - что мы не попадем в театр», а тем временем коляска неслась, подпрыгивая на
