охватывает паника. Все мысли только об этом.
От сна не остается и следа. Мне надо встать, заняться чем-то. Это единственный способ не сойти с ума.
Сев на кровати, я чувствую, что голова разрывается от боли. Словно комета уже врезалась в мой череп. Бомбом возбужденно лает и носится кругами по комнате, хвостом сбивает стакан с прикроватной тумбочки, и я еле успеваю поднять телефон с пола за мгновение до того, как на него попадет вода.
– Успокойся, – говорю я и включаю мобильник, читаю, что написал Тильде прошлой ночью.
Я извинялся за то, что распустил сопли, но, конечно, выглядел при этом еще более жалко. «Все нормально», – ответила она. Но хорошего было мало, особенно когда она, возможно, отправила свое сообщение из кровати Саита. Сама мысль об этом задевает меня. Я с силой прижимаю ладони к лицу и держу их до тех пор, пока в глазах не появляются звездочки.
– Джудетт и я хотим поговорить с тобой.
Я опускаю руки. Стина, уже собравшись на работу, стоит в дверном проеме. Рыжеватые волосы аккуратно уложены на голове. Белый пасторский воротничок, колоратка, опоясывает шею.
– Поторопись, – говорит она и уходит.
Откинув в сторону одеяло, я чувствую запахи сигаретного дыма и хлорки. Они исходят от моих джинсов, и сейчас я понимаю, что спал в одежде, которая по-прежнему на мне. Звезды еще прыгают перед глазами, когда я встаю с постели и коленом толкаю Бомбома, заставляя его отодвинуться в сторону.
Они ждут, сидя на диване в гостиной. Судя по виду Стины, она настроена на серьезный разговор. Джудетт лишь холодно смотрит на меня. Она способна сказать взглядом больше, чем Стина своими долгими разглагольствованиями.
Вчера мы собирались пообщаться по видеосвязи с друзьями Джудетт в Доминике. Я понимаю разочарование мам. Но дело не только в том, что мне захотелось отправиться куда-то на вечеринку. Все не так просто. Я не хочу находиться дома. У меня нет ни малейшего желания сидеть здесь с ними и размышлять о смерти. Я вообще не хочу думать.
– Как самочувствие? – интересуется Стина.
– Ужасное, – отвечаю я.
– Значит ты чувствуешь себя так, как заслуживаешь, – говорит Стина и смотрит на Джудетт, ища поддержки с ее стороны.
Джудетт кладет одну ногу на другую.
– Ты вообще понимаешь, в какое неловкое положение я попала из-за того, что Марии пришлось везти тебя на полицейской машине? – ворчит она.
Стина выглядит недовольной.
– Это, пожалуй, было не худшее во всей истории.
Я туго соображаю, но сейчас все пазлы складываются воедино. Коротко постриженная женщина-полицейский. Вот почему она показалась мне знакомой. Я встречался с ней пару раз. Она играла в хоккей с мячом в одной команде с Джудетт.
– Я немного перебрал, – говорю я. – Извините.
Стина громко фыркает. Устало машет рукой, смотря на Джудетт. Но я вижу по ней, что она довольна, потому что сейчас они выступают единым фронтом. Я оказываю ей услугу, будучи трудным подростком.
Они
