лисица, охотившаяся на зазевавшегося тетерева, к нам подошла Рита Курочкина. Обхватила Марка за локоть и, хлопая пушистыми ресницами, произнесла:
– Проводи меня, Марк. У меня такая тяжёлая сумка, – показала небольшой ридикюль, который настолько мал, что не стал бы тяжёлым, наложи в него до верха свинцовые слитки.
– Хорошо, – согласился Стрижев, и под мелодичный хохот барышни они удалились.
– Теперь-то она точно его на себе женит. Эх, Софи, ты упустила такую возможность, – произнесла подруга.
Мы спокойно дошли до центра. Мари работала официанткой в кофейне напротив моего магазина.
– Какую возможность? У нас, лебедей, одна любовь на всю жизнь. Это было бы нечестно по отношению к Марку.
– А что нечестного? Он бы получил любимую красивую жену, а ты – спокойную сытую жизнь. Я бы уже с ума сошла в одиночку вести такое хозяйство, ещё и работать в городе.
– Ещё не сошла, но рада, что ты за меня переживаешь, – произнесла с иронией.
Звон часов на главной ратуше разнёсся по всему городу. В двух- трёхэтажных особняках, окружённых кованой оградой, засуетились слуги. Я открыла ключом навесной замок над пожелтевшей табличкой магазина «Лебединый пух». Меня встретили звон дверного колокольчика, щербатый прилавок, полки с подушками, одеялами и пуфами, украшенные аккуратной вышивкой Агаты.
Чуть ли не сразу за мной зашёл первый посетитель.
– Доброе утро, Софи, – им оказался арендодатель, у которого уже не одно десятилетие мы снимали помещение под магазин.
– Доброе утро, господин Грачёв.
– У меня печальные новости. К сожалению, я вынужден поднять цену за аренду. Я и так держал её до последнего, помня, сколько лет мы сотрудничаем с вашей семьёй, но сейчас я начинаю работать в убыток. Мне жаль, но цена повышается на двадцать пять процентов.
Немного шокированная новостью, взяла себя в руки и с улыбкой ответила:
– Хорошо, деньги будут к концу месяца.
Арендодатель кивнул и, пожелав хорошего дня, оставил приходить в себя от шокирующей новости. Денег от продажи пера и изделий едва хватало на оплату помещения. С повышением цены мы будем вынуждены отказаться от магазина.
Я старалась не думать о худшем, продолжала заниматься делами. До обеда заглянули двое приезжих – решили, что мы торгуем лебединым мясом, но ушли ни с чем. Мы не продаём туши животных.
Ближе к обеду зазвенел колокольчик, и в дверях появилась госпожа Уткина. Она везла небольшую прогулочную коляску, тонкими ремешками к которой было пристёгнуто большое яйцо.
– Здравствуй, Софи. Мне нужно детское пуховое одеяло. Не хотелось бы, чтобы наш птенчик укрывался пером мёртвых птиц.
– День добрый, госпожа Уткина. Есть у меня такое.
Достала с верхних полок лёгкое одеяло, словно наполненное миллионом невесомых паутинок. Завернула в крафтовую бумагу и перевязала лентой.
– Десять золотых. Для вашего птенчика скидка.
Уткина
