она «исправила».
Паралич – физический и моральный
Валентина Фоминична – сравнительно молодая, внешне кровь с молоком. Но страдала гипертонией. И умерла внезапно. Инсульт. Отец, доселе часто скандаливший с ней, вдруг сник. Было очевидно, что её смерть оказалась для него неожиданной и страшной потерей. Человек, прежде гордый, независимый, самонадеянный, теперь выглядел растерянным, исчезли бравада и шутки. Одиночество его угнетало.
Вскоре он тяжело заболел. Неизлечимо, рак. Может, он уже давно заболел, но не подавал виду, не лечился. Запустил болезнь – метастазы, и его парализовало. Я тогда жил на противоположной окраине Москвы – почти в конце Ленинского проспекта, на улице Новаторов. А ему нужен был ежедневный уход. Его старший брат, отдыхая в подмосковном санатории, подыскал ему там «невесту» – незамужнюю официантку. Это обычная практика – за прописку в московской квартире иногородние женщины готовы были выходить замуж за самых больных и немощных. Отец переживал, что, как признался мне, он уже «не мужик» и не может «быть с женщиной». Меня это поразило: парализованный, на краю жизни, а он думает о сексе, а точнее о своей беспомощности в сексе.
«Невеста» была согласна, «жених» тоже. Однако в местном загсе воспротивились такому браку по расчёту. Я пошёл к заведующей уговаривать, убеждать, что знаю причину этого замужества, но я не против: отцу нужен уход. То ли она пожалела меня, глупого наследника, то ли защищала столицу от проникновения дополнительных, нежелательных жителей с периферии (может, им даже дали негласное указание противодействовать таким бракам по расчёту), но она мне отказала. Аргументировала тем, что загс не регистрирует брак на дому, а так как отец не может приехать к ним, то значит он недееспособен. Не знаю, была ли она юридически права, но я с этим спорить не стал.
А у отца возник новый вариант. Объявился внебрачный сын, тот самый – дитя войны, курянин. Наверно, отец написал его матери про свою болезнь и немощность. Но что-то у них не сложилось. Возможно, отец ожидал, что его военно-тыловая возлюбленная сама приедет в столицу убирать за ним ночной горшок, но она вместо себя прислала сынка. И этот брак по расчёту тоже не состоялся.
Более года я, пересекая столицу, через день приезжал к отцу, привозил продукты, готовил еду, пытался навести порядок: мыл ночной горшок, заменял бельё, проветривал квартиру от жуткого запаха… Даже несмотря на то, что я добирался не общественным транспортом, а на своей машине (тогда движение было несравнимо более свободным), на диаметральную дорогу только в один конец уходило более часа. И это при моей большой загруженности по работе в редакции газеты, где я был зав отделом, членом редколлегии. Я понял, что выдыхаюсь. А нанять сиделку у меня не было средств. Стал уговаривать отца съехаться.
Тогда нельзя было продать квартиру – это государственная собственность, но съехаться-разъехаться путём обмена было возможно. Газеты пестрели массой объявлений. Но найти
