считаю ваше появление чудом. Я его долго ждал. Потому что без проводника я не могу видеть миры сущностей на больших расстояниях.
– Что вы видите там? – спросил Акт.
– Небытие. Вернее, противостояние небытия и жизни. Еще я вижу очень неправильную жизнь, за которую приходиться расплачиваться. Но вы в этом не виноваты, Эндрю. Вы живете в неведении, ваши сущности закрыты пеленой бессмысленных туманов и наваждений внешнего мира. Вы даже не можете осознать, что натворили, за что и кто вас уничтожает. Вы механистичны и рефлексивны, как и большинство нераскрытых сущностей во вселенной. Но я постараюсь вам помочь.
– Но как? – Акт спрыгнул с воображаемого кресла и заболтался в невесомости. – Все великие умы вселенной пытаются открыть секрет этой проклятой субстанции, уничтожающей день за днем населения множества планет. Но идут годы, и все тщетно.
– Они ищут ответ не там. Я наблюдаю вселенную совсем недолго, но кое-что понял. Небытие, или, как вы называете, пустота, такой же базовый элемент континуума, как и все микрочастицы. Она таится в глубинных структурах любой вещи, любой сущности и просто ждет ошибки, неверного поведения. И уже тогда, после совершения ошибки, определенные частицы внутри вас активизируются и заставляют либо измениться, либо исчезнуть. Вам не стоит искать причину вовне. Нужно заглянуть внутрь себя и хотя бы понять, что заставило эту изначально нейтральную силу обратиться против вас.
Эндрю хотелось продолжить дискуссию, но Машиах мысленно остановил его.
– Эндрю, я пониманию ваше недоумение. Сказанное мною звучит непонятно. Я бы сказал, очень наивно, но вам самим хочется мне верить. Правда?
Эндрю внутренне согласился.
– А если вы верите мне, значит, все получится. Потому что вера – самая главная преображающая сила во вселенной. Уж я-то точно это знаю. Я так долго ждал признания своих способностей, что стал верить в это и наконец-то получил призыв вместе с вами. Я хочу помочь вам. Я вернусь с вами на Землю. Вернее, вы полетите со мной, если мой способ перемещения в мембране можно будет назвать полетом.
Директор
Есть прекрасное связующее между страданиями и сексуальностью, примерно так же, как есть незыблемая связь между литературой и несчастьем. Полноценно счастливые люди не могут похвастаться излишком острых влечений в своей устоявшейся жизни, вроде соблазна, грехопадения, похоти и морального разложения, которые обычно влечения сопровождают. Счастье требует более стабильной атрибутики, будь то одинокое просветление отшельника или стандартная довольная семья (красивая жена, богатый папа, счастливая дочка, лучше в придачу с сыном, и еще маленькая собачка). В таком формате не до сексуальности. Грехопадение всегда требует жертвоприношения. И обычно в жертву приносится счастье. Были ли счастливы герои прошлого: Казанова, де Сад, Клеопатра, Мазах, Дон Жуан и другие фиглярные прототипы эротического
