примерещилось. Может, если спросить, что это было, она будет обзываться.
Чтобы вообще не разговаривать с Энумой, он идет на улицу, к киоску на углу, покупает замороженный апельсиновый сок. Когда остальные возвращаются с пляжа, он воодушевленно поддерживает план навестить завтра чьего-то очередного родственника. Тунде очень надо отвлечься и не быть одному. Он не понимает, что случилось, а обсудить не с кем. Он представляет, как заговорит со своим другом Чарльзом или с Айзеком, – и аж горло перехватывает. Если рассказать, что было, они решат, что он псих, или слабак, или все врет. Тунде вспоминает, как Энума над ним смеялась.
То и дело он вглядывается в ее лицо – читает знаки, хочет понять. Что это было? Она это нарочно? Заранее спланировала сделать ему больно, напугать его – или это нечаянно вышло, невольно? Она сама-то понимает, что сделала? Или она вообще ни при чем, это у него от похоти что-то в теле поломалось? Тунде изводится. Энума и бровью не ведет. Перед отъездом она уже держится за ручки с другим парнем.
Стыд разъедает тело Тунде, точно ржа. Тунде вновь и вновь одержимо вспоминает тот день. По ночам в постели: ее губы, ее груди под гладкой тканью, очертания ее сосков, его абсолютная уязвимость, уверенность, что она возьмет над ним верх, если захочет. Эта мысль заводит, и Тунде трогает себя. Говорит себе, что его заводит память о ее теле, о том, как от нее пахло гибискусом, но наверняка не поймешь. Все уже перемешалось – вожделение и власть, желание и страх.
Он столько раз проигрывает в уме пленку того дня, так жаждет хоть каких-то улик – фотографий, видео, звукозаписей; может, поэтому в супермаркете он и соображает первым делом достать телефон. Или, может, то, чему их пытались обучать в колледже, – гражданская журналистика, “чутье на сюжет” – невзирая ни на что все-таки осело в голове.
С того дня миновало несколько месяцев, Тунде и его друг Айзек заходят в “Гудиз”. Они во фруктовом отделе, носами втягивают сладкую духоту спелой гуавы, привлеченные запахом из дальнего угла, точно мошки, что обсиживают лопнувший перезрелый плод. Тунде и Айзек спорят о девушках и о том, что девушкам нравится. Тунде старается запихать свой стыд поглубже в тело, чтобы друг не догадался, какое у Тунде тайное знание. И тут девчонка, пришедшая в супермаркет одна, ввязывается в перепалку с мужчиной. Мужчине лет тридцать, а ей лет пятнадцать-шестнадцать.
Мужчина ее умасливает – Тунде сначала решил, что эти двое знакомы. До него доходит, что он ошибся, лишь когда она говорит мужчине:
– Отстаньте, а?
Мужчина мило улыбается и делает шаг к ней:
– Такая красавица заслуживает комплимента.
Она опускает голову, смотрит в пол, тяжело дышит. Вцепляется в край деревянного ящика, до отказа набитого плодами манго. Что-то будет; от предчувствия кожу покалывает. Тунде достает из кармана телефон, включает видео. Здесь сейчас произойдет то же самое, что было с ним. Тунде хочет это прикарманить, унести домой, пересматривать вновь и вновь. Он думал об этом с того самого дня, с Энумы, – надеялся, что выпадет случай.
Мужчина
