города нашего, Арконы. Хоть давно это было, но отец рассказывал об этом шепотом, и только нам, мне и брату Яромиру. Чтоб знали, как поступать, если что случится… Король данов, Эрик56, пришел к нам с войною. И сумел, по наущению предателей, взять укрепление к воде. Отрезанная от воды Аркона пошла на хитрость. Жители города вышли и омыли тела свои в воде, будто бы крестясь, заодно и напились. Потом ушли от нас те, кто нес нам распятие, оставив своего жреца для обучения. И как сели они на свои корабли, и уплыли в море, выбросили мы и того ксендза за ворота Арконы…
– Отчего бы лишний раз не помыться? – смеялся отец. – Это даны и англы боятся воды, хоть посвящают ею. Что нам их повисший на дереве, какими клятвами ему мы повязаны? Другое дело, что не поверят нам в следующий раз. Ну, да и мы не промах, найдем на пришлых людей управу…
А Световита тогда упрятали в пурпурные одежды жрецы, не глядя на изваяние, почти не трогая, не дыша, чтоб не осквернить бога, и увезли, а потом унесли на руках в то место посреди трясины, которое знали лишь мы. «Мы» – это жрецы бога и наш князь. Ну, просто тогда не было нас, а так-то… мне с Яромиром тоже была бы предоставлена эта честь, и это горестное право – погибнуть вместе с Световитом в болоте, если бы, паче чаяния, враг нас нашел в глубинах земли на Острове. Огонь уничтожил бы нас всех, огонь, рожденный светозарным богом.
Отец говорил, что Остров был и есть оплотом всех ближних, родственных нам народов. Бодричи, лютичи, поморяне, лужичане – они плыли на Аркону к Световиту, поклоняться живому богу своему. Если лютичи основа руянского народа, то остальные – его опора. Раньше были все племена под властью руянских князей, и даже даны, ныне грозящие нам войной, частично были под нашею дланью. А еще мы разоряли их земли, земли данов, и иногда вставал вопрос: мы или они? Даны, а вместе с ними и другие, на чьих знаменах был крест, германцы, уже пометили знаком распятия большинство родственных нам племен. Остались клочки земель на материке, что ещё сохраняли родную Веру. Но уже было ясно, что беда на подступах к нам.
Снова я забежала вперед. Пожарище Арконы торопит меня, ужас тех дней, когда я готова была погибнуть в пламени, чтоб не достаться врагу…
Отец назвал меня Ведиславой, в память о том, какую славу ведали руяне до наших дней. Сына назвал Яромиром, в честь Яр Коня Световита, неукротимого, несущегося над Бездной коня владыки мира нашего. Аркона, Яркона – так называлась и наша священная столица…
Мать наша с Яромиром была из лыжичан-сорбов, Любицей звали её. Я мать не знала, она умерла в родах, произведя на белый свет меня. Яромир мало что помнил о ней, сам был маленьким еще. А если и помнил, то рассказывать не любил. Он вообще отмалчивался обычно. Этакий толстячок-боровичок, молчун, сопелка.
У отца были наложницы, но нас это не касалось. Мы с ними в нашей жизни не пересекались никак. Верховный жрец Белогор забирал наших сводных братьев и сестер от наложниц, которых отец поселил в высоком своём тереме. Именно
В 1136 году король Эрик захватил Руян, но Аркону разрушать не стал. Важнейшим требованием короля стало принятие христианства островом, на которое жители изъявили согласие, но так и не стали христианами.
