девочка развела руки в разные стороны.
– «Сексот» – это сокращенно от секретного сотрудника, – пояснила с важным видом одноклассница.
– Что это значит?
– Стучит она в органы на всех!
– А откуда Ванька знает?
– Здрасти, – Людмила покачала головой, всем свои видом показывая, что такие вещи надо знать, – у него же мать в райкоме партии работает!
Весь урок истории Соня наблюдала за преподавателем, размышляя над тем, что может заставить человека писать кляузы на окружающих и при этом продолжать спокойно общаться с ними, зная, что после такого «звоночка» у того начнутся неприятности.
Конечно, время сталинских репрессий прошло, но по партийной линии и сейчас могут затаскать вплоть до увольнения с работы.
На первом же классном часе Валентина Павловна сообщила ученикам свои требования к поведению в кабинете истории.
– Портфели на столы не ставить, – заявила она сквозь зубы, сбросив для наглядности новую Людкину сумку с парты прямо на пол.
– Вы что же делаете? – лицо Субботиной мгновенно залилось краской от возмущения. – Она же дорогая! – добавила школьница, бережно поднимая свою сумку и аккуратно стряхивая с неё пыль.
– Действительно, зачем портить чужие вещи? – подал голос с третьего ряда прямолинейный Вовка Карасев.
– Ходить и говорить тихо, – словно не слыша своих учеников, продолжила «классная», – я не люблю, когда галдят.
В знак протеста Аделя Давлетова с шумом поставила свой модный «дипломат» на крышку стола и, изобразив на своём лице пренебрежение, молча уставилась на преподавателя.
– Против ветра плюете, – прошипела сквозь зубы Валентина Павловна, посматривая поверх очков на остальных притихших учеников и игнорируя бунтарей-одиночек, и повторила, – против ветра!
Соня промолчала, а потом весь день чувствовала себя виноватой перед подругой, потому что не вступилась за неё.
После уроков, выйдя из школы, одноклассники высказывались против правил новой классной руководительницы. В пылу жарких обсуждений кто-то из ребят назвал её Валентиной «Падловной». Все весело стали повторять кличку, словно мстя преподавателю за обидные слова.
Поздно вечером, когда Софья улеглась в постель, она мысленно опять вернулась к неприятному случаю, произошедшему во время классного часа. Девочка с новой силой стала бичевать себя за трусость. Одно оправдание, что грубить нельзя, особенно взрослым людям, не приносило желаемого спокойствия. Она завидовала Адельке, ее уверенности в своей правоте и даже какой-то отчаянной смелости.
«А у меня кишка тонка выступить против несправедливости», – призналась она самой себе.
Звезды одна за другой стали таять на порозовевшем небе, когда девушка, наконец, уснула.
Несмотря на недовольство большинства учеников и даже единичные протесты, на следующий
