быть пойманной, но этот имел в виду совсем, совсем иное, худшее, ибо можно противостоять боли, можно сопротивляться приносящему ее, и ненавидеть за боль, и это нормально, привычно, понятно… С ним было почти как с Глэмисом, но хуже, чем с Глэмисом, ибо он-то отлично знал цену своим прикосновениям. В какой-то момент она решила, что он – безумец, и она вот сейчас умрет под его руками, и никогда Джен не подумала бы, что из ее тела можно извлечь такие тайны – из тела, оказывается, так же предназначенного для радости соития, как любое другое. И в том была подлинная бездна греха, и больше спасения души она желала утоления от мужчины, бывшего причиной всех бед ее жизни.
– Ну же, попросите, Джен… я подумаю.
Низ живота сводило от боли. И неумолимые руки, и предательски нежный рот вновь и вновь вихрем ощущений подводили ее к обрыву и оставляли на самом краю. И она падала в разожженный им черный огонь. И пытка продолжалась столь долго, что Дженет потеряла счет времени – ночь давно должна была кончиться, однако длилась и длилась. А потом тело все же предало ее, и случилось нечто немыслимое, ужасное. Горячая волна накрыла с головой, растворяя боль и унижение, и она, растерянная, истерзанная, ошеломленная, умоляла – она, дочь Джорди Дугласа! – чтоб он наконец овладел ею.
А он смеялся.
Это был счастливый смех охотника, взявшего наконец свое…
Дженет проснулась в поту, с неистово колотящимся сердцем, между ног болело, как если бы Demon Lover только что покинул ее – проснулась одна, и выдохнула с облегчением.
Сон, только кошмарный сон, который повторяется всякий раз, если она устала или больна. На сундуке, подложив ладошку под щеку, сопел маленький Джейми. В масляной лампаде перед образом Святой девы вздрагивал огонек, истощаясь. Зрачок сужался на трепетании пламени, мелкие призраки отступали.
Но ощущение, что дьявол рядом, не уходило никак.
Он же и в самом деле был рядом – всего лишь по ту сторону границы.
Границы, сдвинутой в предместья Хаддингтона чудовищной битвой при Пинки-Кле.
Королева объявила траур – ибо «Черная суббота» умертвила ее страну.
Граф Арран, вышедший навстречу англичанам с самым большим войском со времен Флоддена, был благословлен клиром, и вдохновлен молитвами королевы, и Господом призван защитить отечество. С ним были лорды Приграничья, люди Нагорья и жители Островов. Пехотой левого фланга командовал опытнейший полевой воин Арчибальд Дуглас, грозный граф Ангус. В сияющих доспехах, прекрасный и устрашающий, воплощенный Марс, гарцевал перед строем солдат канцлер королевства Джордж Гордон, граф Хантли, призывая полки в бессмертие – во славу Шотландии и королевы. Войска встали по левому берегу Эска, правым флангом упершись в залив Ферт-о-Форт, где под знаменами Аргайла собралось не менее четырех тысяч горцев Островов, конницей командовал лорд Хоум… Сомерсет
