Между ними лежал небольшой, тканный половик, который, явно видал лучшие дни. Эти разноцветные полосы уже стерлись со временем и стали больше похоже на одеяло, на котором спит наш пес. Чуть дальше кресел был камин, который давненько не чувствовал огня. Деревянные стены вокруг были усеяны старыми пустыми фоторамками, каким-то охотничьими трофеями, стеллажами без дверок, в которых красовались книги, настолько сильно покрытые пылью, что вся мебель казалась окончательно выцветшей и высеревшей. Мой взгляд бросился на кухню, откуда, как я и полагал и был звук. Там были кухонные шкафчики, как ни странно, в хорошем состоянии, небольшой круглый стол из темной древесины, пара стульев и огромная металлическая люстра, даже не люстра, а огромный, средневековый подсвечник, который был похож на ошейник какого-то древнего дракона. Я медленно направился в сторону холодильника, стоявшего среди шкафчиков, плиты, и каких-то странных банок. По пути, который должен был занять всего пару минут, но который я растянул минут на семь, я прихватил старую кочергу, валявшуюся возле камина. Не то, чтобы я такой трус, но, вдруг там дикий зверь или грабитель какой. Осторожно, выверяя каждый шаг, словно по льду я медленно плыл среди коробок с нашими вещами, старой мебели и горами пыли. Еле слышно подкравшись, я слегка пригнулся, занес кочергу и хотел было уже врываться в эту вереницу шкафчиков, стоявших как гвардейцы на параде, как вдруг раздался громкий крик Джесс, от которого у меня буквально сердце оторвалось и упало куда-то в низ живота. Я вздрогнул, словно ошпаренный кипятком, а мозг почувствовал монотонное, давящее чувство в затылке, как будто туда поместили раскаленный прут и помешали им содержимое черепа. Я чуть не умер на месте от испуга, порожденного этим окликом, но к моему счастью, ничего сверхъестественного или дикого не было на моей кухне. Всего лишь упавшая кастрюля. Видимо, кто-то из грузчиков поленился ставить ее на место и просто оставил на краю стола. Как же я был счастлив, что тут ничего не было… Сказать, что мое сердце, воспевая хвалы всем мыслимым и немыслимым богам, поднималось на свое законное место, значит не сказать ничего.
–Ничего – крикнул я, обернувшись в сторону открытой двери, из-за которой по-детски трусливо, но в тоже время забавно выглядывала голова Джесс. – Всего лишь кастрюля собралась в дальнее путешествие. Или же – начал я растягивать каждое слово, все накручивая и накручивая саркастичные нотки – кто-то… должен… начать… ГОТОВИТЬ!
–Алекс! Еще раз, клянусь богом, еще раз скажи мне про готовку, и я тебя – начала отчитывать Джесс нарочито, потряхивая указательным пальцем перед моей оторопевшей небритой физиономией с глазами, больше походящими на линзы батискафа от не менее наигранного удивления.
–Что ты меня? Оставишь без десерта? На диван прогонишь? Я маме позвоню! Твоей! – последние слова взлетели в моем голосе настолько высоко, что я сам себе напомнил какого-то мелкого, заплывшего блестящим жиром и складками пота несрезанного бекона бизнесмена, крайне средней руки, который отчаянно
