еще не было и все контакты осуществлялись непосредственно с глазу на глаз. Он вспомнил, как еще до появления часовни, по вечерам ныряли в темноту вокруг кинотеатра парочки, не дожидаясь, пока разбредутся последние зрители с вечернего сеанса, но тогда он только рисовал в своем воображении картины свиданий в виде пульсирующих волн юношеского организма. Разве я жду чего-либо от тебя? – подумалось ему так же отвлеченно, собирая в черное сознание все короткие воспоминания разного времени без разбора, но они и сами последовательно нанизывались на историю или группировались вокруг ситуативного образа, плывущего рыжей почему-то бородой и вперед животом в рясе и фелонью с вырезом на груди.
Рядом с домом, в котором они временно поселились, на пешеходной аллее стояло кафе-забегаловка, где можно было присесть за столик попить кофе и съесть бутерброд. Там же можно было заказать водку или коньяк, – все еще можно было – наверное, кто-то курировал эту точку, – подумал. Зашел в стеклянную дверь, в небольшом зале стояло штук пять-шесть столиков, но и они были пустые, даже без остатков посуды. Что-то играло из приемника в небольшие колонки, скорее всего для бармена, чтобы не так было скучно. Заказал сотку и выпил почти одним глотком, закусил долькой лимона. За окном по-прежнему стояла сырая бездна, несмотря на некоторое броуновское движение людей и транспорта. Еще сто граммов водки почему-то не показались избыточными, растворились в аморфной субстанции тела, поглощенные вязким веществом. Из-за угла показалась фура, медленно стала вписываться в поворот, потянулась вниз, в сторону Донбасс-Арены, за ней вторая, третья. И тут зазвонил телефон. Ты где? – то ли встревоженный, то ли раздраженный голос ударил в черепную коробку. Иду домой, – сказал он бодро, уже за дверью, чтобы не было слышно музыки. Через две минуты буду. Быстро отключил. Но подойдя к подъезду понял, что придется звать на помощь, чтобы открыли дверь изнутри. Ключ от входной двери был один на всех, делать дубликат казалось роскошью. Есть хочу. Что у нас на ужин? Ты выпил? Где? Откуда взял деньги? Оттуда, откуда они у вас, хотел сказать, и конечно оставил себе, чтобы не просить. Давай поедим. Вы уже ели? Макароны. Макароны, как некое сакральное блюдо, настолько, что без него не обходился ни завтрак, ни обед, ни ужин – и так семь дней в неделю, за редким исключением, когда на столе оказывался рис или пшено, или гречка, которая комкалась крошками в горле похлеще макарон, а картошка только в первых блюдах, – макароны обрели второе рождение вкуса. Ты знаешь, что скоро комендантский час? Мимо прошла дочь, вытирая после ванны волосы полотенцем. Ты видел, сколько времени? Видел-не-видел. Где-то в темноте еще скрывался зять, которого тоже не видел. Скорее всего, уже в ванной. Гуманитарка пошла, – сказал. – Видели? И по новостям сказали, – вступила в разговор дочь. Значит, опять будет шумно, – прозвучал голос зятя и фигура мощной тенью заслонила проем. Шумно – это как? – хотелось спросить. Артобстрелы – это «шумно»? Но начнет нервничать дочь, потому что они сцепятся с зятем в
