что было сказано, оборванка беспутная? Саврана пропустишь! Пропустишь!
– Так пропустила же, – делая вид, что не обидно ни разу, спокойно сказала я.
И пока Славастена воздух ртом хватала, ехидно добавила:
– Только сделала я это девятью часами ранее, Славастена. И на моих условиях.
И победно отсалютовав бывшей наставнице чашкой с чаем, сделала маленький глоток, ощущая непередаваемый вкус сделанной гадости. Если бы ведьма могла проклясть меня через серебряное зеркало – она бы это сделала, действительно сделала… но она не могла, никак, от того ей оставалось лишь скрежетать зубами, и скрежет вышел славный.
– Где архимаг, тварюга? – прорычала она, подуспокоившись.
– Вспоминаем твою первую фразу…– с намеком протянула я.
А первой фразой ведьмы было: «Значит в силу вошла, да?».
– То есть ты убила моего архимага?! – взревела ведьма.
– Ага, – абсолютно невозмутимо соврала я.
«Убитый» нервно сглотнул, потрясенно глядя на меня.
– За артефакт подчиняющий волю спасибо отдельное, – мило проворковала я, явственно издеваясь над бывшей наставницей.
И по лицу вечно молодой Славастены пошла рябь, выражая высшую степень ее бешенства.
– А то знаешь ли, – продолжила невозмутимо, – он бы без него и наземь бы не лег, и сопротивлялся бы, а так вообще никаких проблем и целый архимаг – мой. Кстати.
Я сняла с шеи сохранившийся артефакт подчинения, разместила на раскрытой ладони, и на глазах у потрясенной Славастены медленно подула на магическую вещь – тяжелый серебряный предмет под дыханием ведьмы медленно истаял и уже лишенными силы серебряными ручейками пролился на пол… точно так же поступил ошейник на моем охранябе, но к чести мужика он не издал ни звука.
А вот Славастена захрипела, подтверждая, что артефакт был ее работой. Исключительно ее… и сейчас при гибели ее творения, она испытывала боль, причем отнюдь не моральную.
– Не люблю серебро, – стряхивая с руки последние капли, равнодушно ответила я.
Ведьма по ту сторону зеркала хрипела и едва не выла, отчаянно сдерживаясь.
– Знаешь, в чем проблема твоя? – глядя в ее наливающиеся колдовской зеленью глаза, произнесла я. – Ты не ведьма.
Это было самым страшным оскорблением в сторону любой из ведьм, но это же было истинной правдой в отношении Славастены… жаль, об этом знала только я. Ну и она тоже, соответственно.
– А кто поверит тебе, ведьма? – прошипела моя бывшая наставница.
– А это не важно, – подбрасывая яблочко и снова хватая его, ответила я. – Знаю я, знаешь ты, рано или поздно узнают все остальные. А к лесу моему руки не тяни, Славастена, отгрызу по локоть.
И я откусила от яблока, пристально глядя на содрогнувшуюся ведьму.
Содрогаться ей было от чего – одновременно со мной откусила и чаща… все пилы, все телеги с пилами и лесоповалочным материалом – всё. Людей только не тронула. Но это пока…
– Я
