ничего!
Оторопело на руки уставилась, еще более оторопело в зеркало… да так и застыла. Потому что ведьму наколдовать я наколдовала. Хорошо так наколдовала. Так что и морда вся зеленая, и нос ого-го, и бородавка на носу с поганку размером, и зубы желтые редкие страшные, и подбородок острый, и все как полагается… одна проблема – плечи широкия, руки на груди сложились мрачненько, выражение наколдованной морды – зверское.
– Ой, – только и сказала я, глядя на своего оведьмившегося охранябушку.
– Хорош? – издевательски спросил он.
– Да загляденье просто, – мгновенно соврала я.
И взмахнула рукой, убирая иллюзию. Хорошо, что на нем убирала – на нем сработало.
– Ты всю мою магию поглощаешь, – заметила, раздражено направившись за маской и перчатками.
Не люблю я их, с иллюзией лучше, ну да как есть, так есть.
– Сидеть дома, отсыпаться, ничего не строить! – скомандовала я охранябушке напоследок.
– Серьезно? – насмешливо спросил он. – Ведьма, ты на моих глазах уничтожила амулет подавления силы воли.
Удивленно моргнула, вопросительно посмотрела на мага.
Маг, рывком поднимаясь, пояснил:
– Меня здесь больше ничего не держит!
– Ааа, – догадливо протянула я. Пожала плечами и посоветовала: – Еды возьми на дорогу. И у меня там шкаф за печкой – в нем где-то было несколько мужских рубашек и штанов, тоже возьми. Бывай, охранябушка.
И развернувшись, я, подхватив корзинку, вышла на двор.
За закрытой дверью, когда я уходила, хранилось тяжелое молчание. То ли осознал, что с печатью деваться ему некуда, то ли раздумывал, что с собой взять в дорогу. В любом случае – это Заповедный лес, насилу тут никого не держат. Лесная сила правда вмешаться может, но делает она это редко, да и в целом, вряд ли потребует кого-то конкретного для продолжения рода избрать, ну и вообще – там видно будет.
С этими мыслями я ударила клюкой оземь, открывая тайную тропу, и шагнула к рыбацким домикам.
***
Жена Саврана поселилась в первом из трех домов, оттуда доносился надрывный детский плач, а на ступеньках сидел грустный мальчик лет семи. При виде меня мальчик на секунду застыл, а затем поднялся, спустился с лестницы, и низко склонился до земли.
– Здравствуй, матушка ведунья лесная, – подражая голосам и манерам взрослых, уважительно сказал он.
– И тебе не хворать, – весело, девичьим голосом отозвалась я.
И с огорчением поняла – амулет, меняющий голос, дома забыла. Вот же напасть какая. Малыш не поднимаясь полностью, удивленно на меня глянул – но нет, перед глазами его была все та же старушка с жутким носом и поганками на плаще. Глазам ребенок явно доверял больше, чем ушам.
– Идем, – стараясь сделать голос старчески дребезжащим, сказала я, – с маменькой поздороваемся.
А
