это же Найри с Прудовой! – ахнул один из голосов. – То-то мордаха мне показалась знакомой. Нет у нее ни отца, ни ружья. Только мать больная, да братец малолетний. Ну и врушка!
– Обманывать нас удумала, цыпа? – из голоса первого мужчины исчезло веселье. – Нехорошо.
– Простите, дяденьки, я просто испугалась, – лепетала девушка. – Пустите меня, матушка голодная, да и братец утром только кушал. Я им еду несу. Вот.
– Вот уж нет, курочка. Не люблю обманщиц, так и тянутся руки к ремню…
– Ой, не надо, дяденька! – взвизгнула девушка. – Не бейте! Что пожелаете, все сделаю! Я и варить могу, и стирать, и шить, и вышивать…
– Стирать муженьку будешь, курочка. Нам дашь другое.
Мужики противно заржали, а девушка еще раз вскрикнула и замолчала. Вместо ее тонкого голоса, я слышала возню. Не выдержав, выглянула в окошко.
Как и думала, их было трое. Все трое огромные и косматые, будто медведи. Девушка в их руках выглядела ребенком. Очень испуганным, но готовым биться до конца ребенком. Вот только силы были не равны.
Что же мне делать? Как помочь несчастной?
Тут один из мужиков вырвал котомку и бросил ее прочь, по снегу разлетелись пирожки и яблоки. Двое других с хохотом принялись стягивать с девочки шубку.
– Тащите ее в дом, – велел первый. – Внутри никого никогда нет. Повеселимся от души.
Девушка сделала еще одну попытку закричать, но увесистая затрещина закрыла ей рот и отправила в обморок. Бедняжка тряпичной куклой повисла в руках насильников.
И теперь они шли к дому, который заняла я.
Как же страшно! Живая Мать, помоги!
Я заметалась в панике. Дверь распахнулась, а я так и не решила, где спрятаться. Замерла посредине комнаты. Мужики тем временем внесли свою жертву.
– Вот это удача! – пробасил первый. – Вместо одной крошки, две.
Одобряющий смех остальных стал ему ответом.
– Иди сюда, цыпа, – поманил он меня пальцем. – Дядюшка Жером не обидит.
Его приятели радостно осклабились.
– Иди, курочка, поиграем. Впятером.
Я невольно отступала к окну, мужики, бросив первую жертву на пол, двигались следом.
– Цыпа-цыпа, иди к дяде.
Вскоре отступать стало некуда. Подоконник уперся в поясницу. Я вскрикнула от неожиданности, и мой крик стал сигналом. Мужики взревели и бросились ко мне.
Чужие похотливые руки облапили тело, пробрались под юбку, принялись расстегивать лиф платья. Отчаяние и страх, я никогда еще не чувствовала все так ярко. Каждое прикосновение мужиков было сродни удару ножом. Каждое их грубое слово отпечатывалось в памяти.
Живая Мать, смилуйся! Забери, пока не произошло худшее!
Вот только богиня была глуха, ей не было дела до блудной дочери. Я закричала и тут же получила удар в лицо.
– Молчи, курица! – рявкнул кто-то из насильников. –
