и сонныйС флажками в кирзовом чехле
С неряшливо-небрежным видом
Ходил, не видел никого,
А я молчал и ненавидел
Разъезд обшарпанный его…
«Растворяюсь всё больше в житейских заботах…»
Растворяюсь всё больше в житейских заботах,
На дела не хватает огромного дня,
Не тону, в камышами заросших болотах,
Комаров не кормлю.
Как они – без меня?
Кто там донором бродит средь окликов птичьих,
Провожает закаты, встречает зарю!
Всё ушло, только я каждый день по привычке
Просыпаюсь до света и в окна смотрю.
Жду рассвет, будто в нем принимаю участье.
Сколько раз приходилось встречать, сколько раз!
Если б в юности не было этого счастья,
Как бы в зрелости плохо мне было сейчас!
Мне бы выпало в жизни какое наследство?
Я прошел это всё не в мечтах – наяву.
Мне досталось, как чудо, прекрасное детство —
Заревое, голодное…
Тем и живу.
«…Рюкзак и бродни…»
…Рюкзак и бродни,
Лодка и весло,
Звезды удар о галечник прибрежный,
И тусклый свет далеких побережий,
И сонное родимое село.
Высоких елей утренний разбег,
Игра лещей над жмыховой привадой,
И шар земной с единственною правдой,
Что это не окончится вовек…
«Нет, ты воротишься ко мне…»
Нет, ты воротишься ко мне,
В мой тихий дом,
В мои печали,
И жизнь начнется как вначале,
Как в той далекой тишине,
Где мир был полн,
И мы, любя,
Шли, озаряясь дивным светом,
Мечтали, верили приметам…
Где я боготворил тебя.
«Свет фонаря смешался с январем…»
Свет фонаря смешался с январем.
Чужая тень в летящих искрах снега
Пригнулась как на старте для забега…
Как странно – свет и тень под фонарем!
Как странно – свет, и тень, и легкий снег…
Как будто некто вышел на мгновенье
Под этот свет и замер без движенья.
Тень видима – невидим человек.
Тень видима, а человека нет…
Но тень жива, пульсирует и дышит.
Так молятся, но кто молитву слышит?
Ушел хозяин, забусило след.
Ушел туда, где зябко и темно,
Где гроздья звезд висят у изголовья,
Где всё объединяется любовью,
И ненавистью всё разобщено.
Из детства
Если тяжек путь, надо с воза слезть,
За собой коня в поводу повесть…
Осень. Топкая грязь.
Правлю парой, как князь,
К трехаршинным лесинам спиной прислонясь.
Еду словно во сне,
И не весело мне
Наблюдать, как ступают грачи по стерне.
Где-то дом далеко,
Пахнет в нем молоком
И
