место в строю, сцепленные одной цепью с живыми, они не позволяли им бежать от врага.
Ударившие из засады гузы наткнулись на дружину Святослава, которая тоже ждала своего часа и появилась на поле сражения в нужный момент. Одолеть русичей малочисленные гузы не смогли. Бегство гузов ухудшило положение арсиев, которым пришлось сражаться и с русами, и с печенегами.
В сердце Иосифа взыграла жестокая радость, когда он увидел перед собой конных славянских дружинников. Иосиф ринулся в самую круговерть боя, страстно желая столкнуться лицом к лицу со Святославом. Пусть близок закат Хазарского каганата, но и Святослав не выйдет живым из этого похода!
Чтобы на равных противостоять славянским витязям, Иосифу понадобилось все его умение и сноровка. Иосиф свирепо отбивался от прямых славянских мечей, выискивая глазами вражеских военачальников. Где же Святослав?
Как разыскать Святослава? Иосиф заметил какого-то славянского воеводу, который один бился с двумя арсиями. Иосиф рванулся к нему. Неожиданно пронесся крик: «Убит Абдул Азиз!»
Кто-то закричал, что хазарская пехота обратилась в бегство. Что-то сразу надломилось в мужестве арсиев. Они повернули коней. Напрасно Иосиф призывал арсиев остановиться, пытался удерживать их своей рукой. Его никто не слушал. Иосифу оставалось только присоединиться к бегущим арсиям.
До Семендера добрались лишь жалкие остатки хазарского войска.
Глава 12
Послы князя Мешко
Весть о том, что на Днепре появились ладьи Святослава, всполошила весь Киев. Стоял конец октября. Ветры, веющие в вышине, обрывали с деревьев остатки желтой листвы. Полуденное солнце озаряло длинную вереницу кораблей, растянувшихся на бледных водах широкой реки. Особенно отчетливо флотилия ладей была заметна с Теремной горы и со Щекавицы.
Людские толпы заливали кривые улицы бревенчатого города, спеша, подобно весенним ручейкам, на Подол, к пристани. Мужские длинные рубахи и плащи, льняные женские платья и накидки сверху напоминали белый поток, выливающийся из домов и переулков. Быстрыми стайками бежали девушки, откинув за спину длинные косы. Степенно вышагивали длиннобородые старцы, опираясь на посохи. Женщины галдели. Мужчины взволнованно переговаривались. Боярская чадь и ремесленный люд, знатные и бедные – все перемешались в торопливой толчее. Тысячеголосый гул этого людского моря уходил ввысь, зависнув над деревьями и крышами домов, наполнив город радостным смятением. На мужских и женских лицах было написано одно и то же: томительная пора ожидания завершилась!
Улеб ехал верхом, проталкиваясь сквозь толпу, которая и не думала расступаться перед его малиновой княжеской шапкой с меховой опушкой. Улебовы гридни отстали, затерявшись где-то позади, среди киевского люда.
На Подоле народу было не меньше, все подходы к пристани были забиты людьми. В воздухе густо плавали грубая речь простолюдинов
