это такое? – Она посмотрела на меч, который я вернула Рамзесу.
– Для войны, – пояснил юный фараон. – Хочешь взглянуть? Я как раз собирался показать Аше и Нефер, какой он острый.
Исет изящно нахмурилась:
– Но виночерпий уже наполнил кубок твоего отца.
Рамзес заколебался. Он вдохнул аромат ее духов, и я поняла, что ее близость подействовала на него. Платье тесно облегало ее фигуру со всеми ее выпуклостями и впадинами, выставляя напоказ ее накрашенные хной груди. А потом я заметила у нее на шее золотое ожерелье с сердоликами. Она надела украшения царицы Туи. Та самая царица, которая своими глазами видела, как мы играли с Рамзесом с самого детства, отдала свое любимое ожерелье Исет.
Рамзес покосился на Ашу, а потом перевел взгляд на меня.
– Как-нибудь в другой раз, – пришел ему на помощь Аша, а Исет взяла Рамзеса за руку. Мы смотрели, как они вместе уходят с балкона, а потом я обернулась к Аше:
– Ты видел, что она носит?
– Личные украшения царицы Туи, – неохотно ответил он.
– Но почему Рамзес выбрал себе такую жену, как Исет? Потому что она красива. И какое имеет значение, что она не говорит по-хеттски и даже не умеет писать клинописью?
– Это имеет значение, потому что фараону нужна жена, – угрюмо отозвался Аша. – Знаешь, он бы выбрал тебя, если бы не твоя семья.
Мне показалось, будто кто-то выдавил весь воздух у меня из груди. Я вошла вслед за ним в Большой зал, и тем же вечером, когда официально было объявлено о женитьбе, я поняла, что теряю нечто такое, чего уже не вернуть. Но рядом с Исет не оказалось никого из ее родителей, чтобы стать свидетелями ее торжества. Никто не знал, кем был ее отец, что породило бы нешуточный скандал, останься ее мать жива после родов. Поэтому глашатай объявил лишь имя ее бабки, поскольку она воспитала Исет и когда-то была частью гарема фараона Хоремхеба. Она умерла уже год назад, но это было правильно.
Когда празднество закончилось, я вернулась в свои покои, расположенные неподалеку от царского дворика, и тихонько уселась за стол своей матери из черного дерева. Мерит стерла сурьму с моих глаз и красную охру с губ, а потом протянула мне ароматический конус с благовониями и стала смотреть, как я преклоняю колени перед наосом, алтарем моей матери. Некоторые алтари бывают большими, их делают из гранита, с выемкой посередине, в которую можно поставить статуэтку бога и полочку для сжигания благовоний. Но мой наос был маленьким и деревянным. Этот алтарь принадлежал моей матери, еще когда она была маленькой, и не исключено, что до этого им владела еще и моя бабушка. Когда я вставала на колени, он доходил мне лишь до груди, а за деревянными дверьми притаилась статуэтка Мут, в честь которой и назвали мою мать. Богиня-кошка взглянула на меня своими раскосыми глазами, и я поспешно сморгнула слезы.
– А что было бы, если бы моя мать осталась жива? – спросила я у Мерит.
Нянька присела на край моей кровати.
– Не знаю, моя госпожа. Но вспомните о том, какие тяготы ей довелось перенести. Ваша мать потеряла в огне всех, кого любила.
