он притаранил полый бамбуковый стебель с красным китайским чаем марки «Гневный Дракон» и специально для меня – бутылку кисленького венгерского вина «Бикавер», то есть «Бычья Кровь». Как символ моей ностальгии по советскому строю. Так что выпьем, поворотим и в донышко поколотим, как говорят в рутенском народе…
Когда мы выдули для затравки по фарфоровому бокальчику чая и приступили к дележу торта, я спросил:
– Давно хотел спросить. В аналоги своих собственных земель вы проникаете просто. Умер – перешел в Рутен – там книжку почитал, так сказать. Ну а чем мои подшефные считают древнюю Японию, Китай, Аравию и прочие экзотические страны, куда никто из них не попадал и попасть не умеет?
– Прикрепленными файлами, – хмыкнул Тор. – Частью Верта, а не Рутена. Вот притянет тебя к Туманной Грани, и откроется путь, нарисованный в облаках, вроде как цифирки и загогулины такие. А почему ты так говоришь – не умеем? Как раз кой-чего начинает получаться…
– И еще одного не пойму. Они же все прямо на детишках сдвинутые, эти твои скондские приятели, охапками их подбирают, а в книге даже имена Армановых главных сыновей не названы. Счел недостойным своего переплетения смысловых узоров? Или просто распространил свои чувства на бо́льшую детную массу?
– Ни то, ни другое. На тебя, я думаю, повлиял бородатый анекдот о султане, который полюбил другой гарем. Детей мои скондцы любят поштучно.
– Шпинельских погодков, как ты говорил, зовут Джалал и Икрам. Впечатляюще.
(Есть, между прочим, такое «прекрасное имя» Аллаха – Зу-л-Джалал Зу-л-Икрам, «Полный гневного великолепия». Вот оттуда и назвали сих буйных деток.)
– Так вот, только они и есть от Турайи, а всех прочих усыновили, удочерили и так далее. Деток очень любят.
– Какие сложности, однако. Нет чтобы самим поработать.
– Фил, вот от кого не ожидал, так от тебя. Ты вообще-то представляешь механику скондийского деторождения? Чистая евгеника, как ты и хотел. Старухи и матерые вдовы четко знают, какое дитя будет желанным для Сконда, а какое нет. Оттого женщины зачинают деток взвешенно и неторопливо.
Так как Тор взвешенно и неторопливо облизывал запачканное лезвие фруктового ножа, стараясь не порезать язык, эти его словоизлияния прозвучали полной невнятицей.
– Тогда с чего они кого попало через бугор тащат? Обходились бы собственными высокопрофессиональными силами.
– Не кого попало, милый, но самых многообещающих из числа бродяжек и сирот.
– Воруют у бедных франзонцев и готиков самых красивых и талантливых ребятишек, так, что ли?
– Только тех, чья красота и талант уж точно не придутся к своему двору.
– Искусственный отбор, значит. Хельм, а благотворительность как же?
– Фил, да куда ж она денется? – ответил он вопросом на вопрос. – Ее скондцы к нужному месту прилагают. Такие врачи без границ, как Сейфулла, многое могут сотворить на одном голом
