борту и принялся с той же яростью рубить стяжки другого тюка. Раздалось пронзительное шипение: в магистраль второго баллона подали воздух, чтобы он, освободившись от пут, сразу же наполнился и не был изорван в клочья порывами ветра.
Воздушный корабль неторопливо поворачивался, подставляя шторму левый борт. Дрейзер сразу вспомнил рассказ малыша Рюффо о том, что в случае урагана следует поворачиваться к ветру носом или кормой. «Что они делают? Сейчас хрупкий корпус разорвет на части!» Порывы ветра накренили дирижабль; теперь он дрейфовал бортом вперед, содрогаясь под ударами шквала. Пропеллеры впустую перемалывали воздух, не в силах противостоять напору стихии.
За спиной Дрейзера раздался новый хлопок, гулкий, низкий. Ученый обернулся – и сразу понял замысел капитана. Леньяр нарочно старается прикрыть бортом воздушного корабля надувающийся аварийный баллон! Это сработало: огромный, просвечивающий во вспышках молний пузырь рос, от оболочки, окутанной тонкой сеткой, исходил жар. Археолог обернулся к Рюффо, чтобы крикнуть ему что-нибудь одобрительное – и замер в недоумении.
Помощник механика продолжал размахивать топориком – теперь он рубил тросы, крепящие баллон к мостику. Не выдержал один, затем другой, третий… огромный пузырь заплясал на уцелевшем конце, как надувной шарик на веревочке в руках ребенка. Малыш Рюффо еще раз взмахнул топором, прыгнул и по-обезьяньи вцепился в свисающую сеть.
Дрейзер, не осознавая, что он делает, последовал за ним. На какое- то жуткое мгновение показалось, что он промахнулся и сейчас сорвется в черную бездну. Но нет – пальцы вцепились в сетку, ступни нашарили опору, и археолог судорожно прижался лицом к горячему бодрюшу. Краем глаза он видел, как Малыш Рюффо рассек последний трос, связывающий их с «Руританией», и освободившийся пузырь сразу отлетел прочь от дирижабля. Малыш Рюффо закричал, указывая на воздушный корабль, и этот самый момент в гондоле машинного отделения блеснула яркая вспышка. Полетели обломки, на месте гондолы вспухли ватно- белые клуб, и сквозь вой ветра Дрейзер услышал вопли людей, заживо варившихся в струях перегретого пара из развороченного котла.
Крики боли заглушила россыпь громких щелчков. Пар уже отнесло в сторону, и Дрейзер с ужасом наблюдал, как одна за другой лопаются растяжки, поддерживающие мостик. Вот хрупкая конструкция закручивается винтом и переламывается; вот дождем посыпались угольные брикеты из бункеров; вот отделившаяся часть конструкции, отягощенная орудийной площадкой, пассажирской гондолой, начинает раскачиваться, подобно уродливому маятнику. Стенка жилой гондолы лопается и оттуда, одна за другой вылетают и исчезают в бездне распяленные, словно лягушка на столе препаратора, пассажиры.
Избавившись от изрядной части груза, «Руритания» сразу пошла вверх. Дрейзер проводил его взглядом, отчаянно желая, чтобы те, кто остался в штурманской гондоле, спаслись. Но тщетно; в лиловых отсветах молний он успел увидеть,
