спокойно проговорил Вышеслав.
– Его мать греческая принцесса! – повторил Мстислав слова Вышеслава и с вызовом резанул Ярослава по больному месту: – А твоя мать – кто?
– У нас один отец. И мы все братья, – примирительно вмешался Изяслав.
– Святополк мне не брат! – зло бросил Ярослав.
– Зато мне брат, – сказал Мстислав, предчувствуя удовольствие, с каким накостыляет вздорному мальчишке, когда тот бросится в драку.
– Успокойтесь! А то я сам всыплю вам обоим! – пригрозил Вышеслав.
Святополк слышал оскорбительное замечание Ярослава, но сохранил невозмутимость, хотя волнение выдавала дрожавшая щека. Он поклонился и поздоровался.
Вышеслав подал ему руку и поинтересовался:
– Брат, ты с нами пойдешь крушить кумиры?
Святополк пожал плечами и задал вопрос:
– А надо ли?
– Отец велел всем быть, – сказал Ярослав.
– Мне он этого не говорил, – небрежно бросил через плечо Святополк.
– Тебе что, не нравится приказ отца разрушить языческих кумиров? – с ехидным выражением на лице задал вопрос Ярослав.
Вопрос был с подвохом.
Однако Святополк не испугался и прямо ответил:
– Не нравится.
– Тебе не нравится желание отца заставить народ принять христианство? И тебе, христианину, это не нравится? – быстро спросил Ярослав.
– В отличие от тебя, я христианин от рождения. Я знаю, что веру не навязывают насильно людям. К вере – приобщают. Что навязано человеку против его воли, никогда не станет его истинной верой, – снисходительно заметил Святополк.
В разговор вмешался Вышеслав:
– Хватит спорить! Отец выходит.
Изяслав шепнул на ухо Ярославу:
– Ярослав, прекратил бы ты приставать к братьям, а то они тебя поколотят.
– Не поколотят! – фыркнул Ярослав.
– Тогда скажу дядьке – уж он точно тебя выпорет, чтобы ты не ссорился с братьями, – сказал Изяслав.
Ярослав покосился на Изяслава.
Ему пришла в голову мысль, что отец, чтобы занять киевский стол, убил своих братьев и что и им придется убивать друг друга, чтобы получить наследство отца. Но об этом было нельзя говорить вслух, и Ярослав, против обыкновения, на этот раз ничего не ответил брату.
А тому было уже не до шкодливого младшего брата – отец был уже рядом.
Молодые княжичи, выстроившиеся в ряд, поклонились и дружно поприветствовали отца.
Владимир окинул довольным взглядом сыновей – крепкие, здоровые ребята, смотрят весело.
Один Святополк хмурый – словно волчонок в клетке. Но этот вечно недоволен. И Владимиру хорошо известно – почему.
Владимир, уступив дружине, объявил ребенка жены брата, взятой им в наложницы, своим сыном.
Родной сын от Олавы Вышеслав был почти одного возраста со Святополком. Владимир считал Вышеслава
