руки и, крепко прижимая его к груди, вскочила:
– О боги! Беда! Перун гневается!
Служанки подхватили ее под руки и быстро повели к дому.
Едва вбежали в дом, как небо прорвалось – с грохочущим шумом обрушились потоки воды. День внезапно превратился в ночь.
Вспышки молнии превратились в сплошную огненную завесу, а гром уже превратился в один яростный рев взбесившегося хозяина ада – гигантского дракона Ящера.
Рогнеда в страхе забилась в темный угол. Маленький Мстислав в ее объятиях заходился в крике.
Рогнеда, пытаясь успокаивать его, а скорее всего, саму себя, что-то пела ему в ухо тихое и тоскливое.
А перед ее глазами вставали картины прошлого, давно забытое: тихий летний дождь; маленькая девочка – она подставляла лицо нежным каплям; счастье, заполнившее душу. И вдруг, как пропасть, – штурм Полоцка, кровь, насилие. И над всем этим звериная морда дьявола.
Рогнеда прижалась лицом к ребенку.
Ребенок был теплый и пах парным молоком.
Ливень кончился внезапно, так же как и начался. Непрерывный шум водопада сменился редким набатом тяжелых капель.
Ребенок успокоился, и Рогнеда положила его в зыбку.
Еще некоторое время в небе висела серая хмарь, но скоро тучи бесследно исчезли.
Рогнеда вышла во двор.
Грозы словно не было. Было тихо. Воздух пах свежестью. Деревья, чисто умытые дождем, светились прозрачным изумрудным цветом.
Ласточки черными молниями резали воздух низко над парящей землей.
В прозрачных лужах на дороге расцветало розовым цветком заходящее солнце. В розовой акварели купались куры и голуби.
На улице появились бабы и девки. Вскоре они сбились в кружок на полянке.
Но недолго длилась тишина. Розы в лужах задрожали, словно от страха, и голуби, тревожно гукнув, все вдруг взлетели с шумом и хлопаньем. Беспечные куры не обратили на тревогу среди голубей никакого внимания.
Лишь когда в их стаю врезались несущиеся во весь опор всадники, куры с паническими воплями бросились во все стороны, путаясь под копытами коней.
Кто-то всполошенно крикнул:
– Князь!
В селе знали о том, как проходило принятие горожанами христианства, когда людей палками гнали в реку. Не забылся и обычный порядок княжеской дружины: вторгнувшись в село, хватать девок и молодиц на утеху себе.
Неудивительно, что улицы мгновенно опустели. Лишь одна запоздавшая девка, мелькая босыми грязными пятками, всполошенно, словно испуганная курица, металась, в страхе не узнавая собственной избы.
С душераздирающим гиканьем всадники ворвались на княжеский двор. Около крыльца Владимир резко остановил коня, подняв на дыбы, и ловко соскочил с седла. Бросил не глядя поводья.
Конюхи отвели коня в сторону и принялись очищать его бока от грязи.
Владимир поднялся на крыльцо.
Рогнеда
