и догадливой нани, сообразившей передать в больницу немного её одежды, она была одета в симпатичный сальвар камиз и даже причёсана, что её очень радовало. Не хотелось предстать перед мужем страшилищем, хоть и случалось это после беспамятства. Качнув головой, Киара неопределённо пожала плечами. В глубине души она понимала обоснованность слов Рэйтана, но в тоже время знала: поступи она так – в смысле не прости дади – то тогда это была бы уже не она.
– Значит, вот такая я глупая, Рэйтан-джи, – застенчиво пробормотала она, и муж растроганно на неё посмотрел. – Всегда прощаю. Не могу долго держать в себе зла.
Встретив слегка ироничный, по-доброму насмешливый взгляд мужчины, она вспыхнула, готовая отстаивать свои убеждения.
– Не знаю, как объяснить! – вскричала она, и Рэйтан старательно спрятал в уголках губ улыбку.
Киара могла ничего не говорить. Он прекрасно понимал её. Понимал и принимал такой, какая она есть, не желал в ней ничего менять и заранее знал, что дади будет прощена в ту же секунду, едва запросит о таком прощении, но вот сам поступить подобным образом вряд ли бы смог.
– Да, я не могу долго злиться, – подтвердила малявка, не подозревая о его мыслях и продолжая доказывать, сопровождая слова активной жестикуляцией. – А ещё я не хочу делать человеку больно, кем бы он ни был. И если я чувствую, что он искренно раскаивается, то злости во мне не остаётся вовсе. Все обиды испаряются, да они и обидами как-то сразу перестают быть.
Киара помолчала, чуть насупившись и обдумывая ощущения. Покосилась на мужа, который слушал внимательно и не перебивал. Ободрённая безмолвной поддержкой Арора, она продолжила:
– Вы правы, дади наговорила мне много плохих слов. И поступки совершала ужасные. Но теперь она раскаивается – я точно вижу, что раскаивается, а потому не могу злиться. Думаю, в таких случаях людей нужно обязательно прощать, иначе у человека рушится вера в себя. А так же в тех, кто его окружают, в возможность начать всё заново. А этого никак нельзя допустить!
– Даже в ущерб себе? – Рэйтан чуть приподнял брови, неуловимо поддразнивая жену, и она тут же попалась.
– Не в ущерб!
Малявка лучисто улыбнулась в ответ, так, что у него замерло сердце.
– Понимаешь… – забывшись, она перешла на интимное «ты» и Рэйтан дополнительно растаял, будто его тёплой рукой по сердцу погладили. – Каждый раз, когда я вспоминаю те обидные слова и дела, что делала дади, мне больно, очень больно! И каждый раз, сколько не вспоминай, больно так же, словно это было вчера. Но я не хочу носить эту боль в себе. Ведь если её не отпустить, то она как тьма – будет жить вечно, поглощать. А так… – девушка помялась, – когда я простила дади, то почувствовала себя словно птица, улетающая на свободу. Не смейтесь! – Киара экспрессивно выставила впереди себя пальчик, чем немало позабавила его. – И в этом случае прощение стало отпущением обид и для меня тоже. Вместе с «прощаю», улетели и огорчения. На самом деле улетели!
Она
