во мне стойкость к болезням, выносливость, научил утверждению своих целей и их реализации, трудолюбию; стоило мне пару недель расслабиться, филонить и пропускать тренировки, всё сразу же сказывалось на результатах и грозило исключением из сборной. Я понял, если хочешь вкусной рыбки, будь добр поднапрячься. Футбол, как и любой спорт, предельно ясно формирует, да чего уж, лепит прямо в лоб – цель, дисциплина, труд – главные критерии успеха.
Но с профессиональной футбольной карьерой пришлось закончить из-за несчастного случая, причиной которого явилась глупая детская шалость. Играли с пацанами во дворе в «бомбочки» и «салюты»: для максимального эффекта реальности, зрелищности (девочки же рядом) обычную газету пропитывали селитрой, давали высохнуть, после этого газета горела, как бикфордов шнур, яростно и быстро пожираемая пламенем. В одно из «представлений» мне в карман джинсов, напичканный проселитренной газетой, попала искра, в один миг я загорелся столбом в самом интимном месте. Вытащить пылающую газету из узких карманов обтягивающих джинсов не смог, на рефлексах носился по двору, подгоняя пламя гореть ещё сильнее. О том, что надо скорее снимать джинсы, я подумал, но во дворе же были девочки, и оказаться перед ними в неглиже представлялось для меня страшнее, чем сгореть. Слабоумие и отвага. Недавно услышал историю одной дамы, которую сбила машина. Боженька послал ей помощь – замедлил время полёта удара, чтобы она успела собраться, сконцентрироваться при приземлении, а дама вместо того, чтобы группироваться, летела и думала о том, в каком она сейчас белье, красивое ли оно, верно ли подобраны лиф и трусики, успокоившись, что с бельём всё в порядке, дама грохнулась всеми телесами, получив вывих позвонков, перелом шейки бедра и открытый перелом руки. Наверное, мы бы с ней подружились. Два дурака пара.
С ожогами третьей и четвёртой степени я оказался в больнице, где провёл всего три дня. Узнав о готовящейся операции по пересадке кожи, я очень испугался и сбежал прямо в больничной пижаме. Страх перед операцией настолько затмил моё сознание, что мне было абсолютно наплевать на пассажиров автобуса, недоумённо смотрящих на меня, подростка, едущего в одной пижаме, учитывая ещё и довольно прохладную ноябрьскую погоду. Дома разревелся белугой, чем разжалобил мамино сердце, и она оставила меня на домашнем лечении. Несмотря на дорогое немецкое лекарство, заживление шло очень долго, больше трёх месяцев. В конце концов, ожог затянулся, оставив на всю жизнь тёмно-фиолетовый след и рубцы в промежности и на правой ноге.
Мораль истории такова: если стоит вопрос о здоровье и жизни твоей или жизни других, никогда не надо думать о том, что прилично-неприлично, о том, что подумают другие. Всё пыль. Жизнь одна.
Мороженое
Однажды я нашёл родительскую заначку, в восьмидесятые было принято таить деньги в постельном белье или в жестяных банках из-под сыпучих продуктов, видимо, располагаясь в подобных местах, деньги грели и тело, и душу. Обрадовавшись увесистой пачке, как своей, я
