в школе на уроках труда изучают художественную ковку и детям дали задание сделать столбик для забора. А Гале лень. Гадетская решила выйти из положения вот так. Богдан, изумляясь, поинтересовался, где озорница взяла шары. Оказалось, что стащила у бабушки бильярдные и просверлила в них дырки! Об этом не без гордости заявила девочка.
– Ну ты даёшь! – Богдан улыбнулся, не зная, что ещё сказать. Вот хулиганка у него племянница растёт. Тут раздался телефонный звонок – потрепав девочку по голове, юноша поднялся с пола. – Я отвечу. А ты следи за братиком!
Парню позвонил Дима. Глядя на дядю, дети залюбовались родственником. Когда одноклассники Гали впервые увидели Богдана, тут же пристали к подружке с расспросами: «Кто он? Такой красивый!» И девочка гордилась им. Гордились им и родители, и сёстры. И даже соседи гордились. А он и правда вырос более чем просто красивым. Глядишь на юного Гадетского и думаешь: идеал мужской красоты наших лет – высокий, стройный, хорошо сложенный, волосы тёмно-каштановые, почти чёрные, вились крупными локонами, как у принца с картинки детских сказок. Взгляд чисто синих глаз пленял любую, кто посмотрит в них, заставив утонуть, пасть под чарами его красоты. Богдан был прекрасен. Что там говорить? И это видели все, кто знал этого юношу.
* * *
Даша искала подругу. Куда Люда запропастилась? Уже давно все отужинали, а Петровой с ними в столовой не было. Дарья прошла в сад. Вечером похолодало, воздух наполнился ароматом ночных фиалок и свежестью. Фонари горели тускло. Девушка, поёжившись, позвала:
– Эй! Люда!
Но ответа не последовало. Лишь ветер колыхал листву деревьев, да кузнечики пиликали в траве. Дарья уже хотела уходить, как раздалось тихое неразборчивое пение. Она пригляделась: Люда сидела на скамейке за розовыми кустами. Девушка снова окликнула Петрову по имени и бросилась к ней.
– Дашок… – промямлила та в ответ, и Дарья в шоке увидала, что закадычная подруга одной рукой обнимает гитару, второй – бутылку! – Не смотри на меня, товарищ, и не суди столь строго! Разрушенной души моей пожарищ ты видишь, недотрога?
– Да ты пьяна! Что, если Александр и Элоиза узнают?
– Тогда они узнают, что являются самыми лучшими родителями в мире!
– Ты – идиотка ненормальная! А ну вставай!
Даша кинулась к Люде и заставила её встать. На подкашивавшихся ногах Петрова поднялась с газона, но, неожиданно взяв гитару, коснулась струн и запела:
Пускай мне звёзды скажут тихо,
Пускай журит меня луна,
Пускай меня сжигают лихо!
Но ты скажи мне: кто она?
Кто сердце милого похитил?
А если всё же это я.
Души моей навек властитель
И капитан ты сердца-корабля.
Коль хочешь, на колени встану!
И поклянусь, саму себя кляня,
Не исцелить души моей ту рану.
О, Анджей, я люблю тебя.
– Что? –
