быть готовым.
– Ничего нет! – повторил он. – Все забрали и ваши, и те вот…
Говорил он по-французски, с трудом подбирая слова.
– Мы ничего не будем забирать. Некогда. Только ночевать, вот и все, – в тон ему произнес Серж, чувствуя, как в тепле он постепенно оттаивает, и взамен внутреннему холоду приходит боль во всех суставах. «Ревматизм опять заработал», – с неудовольствием заметил он про себя. – Хоть бы не прогнали.
– Так в другом месте ночуйте… – начал старик, но его перебила пожилая дама, заговорив властным тоном:
– Януш, дай мальчикам спокойно пройти. Свои это.
Затем она добавила что-то по-польски, и ее защитник молча ушел в сторону, бормоча себе под нос. Спутница старушки тоже начала что-то возражать на том же языке, но пани повысила голос, и та угрюмо замолчала.
Кто свои, кто чужие – в этих землях уже было не понятно. Вполне возможно, что хозяйка имения из-за неважного зрения приняла их за французов – или за один из польских отрядов, плетшихся в хвосте Grande Armee, несколько дней назад поспешно отступившей из Вильно. Что ж, иллюзия скоро должна развеяться.
– Мы русские, пани, – тихо заговорил Левенштерн.
– Я знаю. Еще не совсем ослепла и говор ваших людей понимаю, – произнесла дама. – У меня два сына служат русским.
Офицеры представились по-военному.
– Каково же ваше имя? – спросил Серж, подумав, что нужно отдать приказ своим проверить территорию. Не очень-то он доверял чужому гостеприимству, столь быстро им оказанному. Были уже случаи – не с его отрядом, а с другими…
– Мы Сулистровские, – со значением проговорила дама. – Мой старший был губернатором Вильно, вы должны бы знать.
Волконский вздохнул. Непонятно, кому и как служил этот Сулистровский – чаще всего чиновники в этих краях и в это время с легкостью меняли господ. Но сам факт того, что дом принадлежал личности, весьма влиятельной здесь, давал право надеяться, что засады не будет.
Хозяйка не теряла времени зря.
– Ну как, поняли? Можете и поужинать, и переночевать здесь, – произнесла она, отступая в сторону, чтобы дать проход Волконскому и Левенштерну. – Мы уже отужинали по-стариковски, но я распоряжусь…
Далее, обращаясь к рябой Евке, пани распорядилась накрывать на стол, и вскоре они уже сидели за немудрящей трапезой при свете двух тусклых сальных свечек.
У Сержа кусок не лез в горло, но сильно хотелось пить – не вина, а вот чего-нибудь горячего, вроде чая… Странно, до чая он обычно был не большой охотник.
Пани монотонно рассказывала что-то, а потом удалилась, оставив их спутников наедине. Офицеры сразу же развеселились.
– Все здесь хорошо, да только бабка и это чучело только здесь и живут…
– Ну и где хваленые польские панны?
– Погоди,
