что же так много?! – возмутился Хомячков.
– Это же не курица, а попугай. У нас в магазине экземпляры редкие, можно сказать, уникальные. Других не держим. Вы же видели, что пара тараканов стоит шесть хрустиков, а это – не просто птица, а говорящий попугай! Говорит, как мы с вами, даже лучше. Двести для него совсем не цена. Только для вас… из уважения к должности… любому другому – четыреста и ни на хрустик меньше.
Директор задумался.
– Хорошо, а если я заплачу вам двести, вы выпишите чек на четыреста?
– Желание покупателя – закон! – продавец веником из петушиных перьев обмел пыль с клетки. – Можете называть попугая просто Гришей, он не обидится.
– Я надеюсь. У меня этих обидчивых – полная школа, вот где сидят! – постучал Хомячков себя по шее, затем, наклонившись к клетке, поманил Григория коготком и запел приторным голосом. – Тю-тю-тю-тю-тю, Гришенька хороший, хороший. Пойдёшь к Константину Вадимовичу? У Константина Вадимовича весело, у него много мышаток, пойдёшь?
Попугай приоткрыл один глаз, недоброжелательно посмотрел на директора, почистил пух под крылышком и вдруг, вытянув шею и подавшись грудкой вперед, злобно прохрипел: «Деньги принес, сволочь?!»
2. Ограбление
В тот момент, когда Хомячков, поражённый неожиданной хулиганской выходкой, застыл на месте с открытым ртом, на другом конце города случилось происшествие, имеющее, как ни странно, самое непосредственное отношение к нашей истории про попугая: был ограблен филиал банка «Мышиный кредит».
Преступники действовали по хорошо продуманному плану.
«Машина с инкассаторами, будет через пятнадцать минут, – услышал заведующий филиалом хорошо знакомый ему голос председателя банка, – подготовьте всю имеющуюся наличность к сдаче. Имейте в виду, ребята торопятся, у них после вас ещё два объекта».
Остатки наличности по пятницам всегда отправлялись в центральный офис, но делалось это только по окончании рабочего дня. Распоряжение показалось Степану Богдановичу Поросюку лишённым логики.
– Извините… – попытался он возразить.
– Надеюсь, вы со мной не собираетесь дискуссировать! – жёстко пресёк заведующего председатель банка.
Дискуссировать с начальством не входило в правила Степана Богдановича. Положив трубку, он недовольно покрутил бритой головой и направился к кассиру:
– Сколько у нас на данный момент в наличии?
– Восемьдесят две тысячи, – ответил пожилой серый кот, блеснув толстыми стёклами очков.
– Велено сдать. Сейчас прибудут инкассаторы. Упакуйте.
– К чему такая спешка? Обычно они забирают у нас выручку после семи, а сейчас и пяти ещё нет!
– Начальство приказало… ему виднее.
– Ему виднее… ему виднее, – раздражённо забрюзжал кассир, скрываясь за перегородкой. – А как будем дорабатывать до конца дня, если всё выгребут? Пусть разрешат
