дурак! – ответил на это попугай, прикрыл глаза и стал раскачиваться на жёрдочке, как бы показывая, что не видит никакого смысла в продолжении перепалки.
Рыжая лапа оставила на листке бумаги размашистую подпись, и заверила её печатью, на которой было написано «Хозяин зоомагазина Мирон Лисов».
Директор взял у продавца счёт, недоверчиво повертел его перед глазами и неожиданно возвратил:
– Я передумал.
– Как это?! – удивился лис.
Константин Вадимович пожал плечами.
– Просто, передумал и всё.
Мирон возмутился.
– Так дела солидные мыши не делают! Эти фокусы могут плохо кончиться!
Он злобно оскалился и выразительно посмотрел в потолок.
– Нет… это не то, что вы себе вообразили… попугая я возьму… но сумму хотел бы переиграть.
– Как это?
– Ну… я заплачу, как договорились… но не могли бы вы вписать вместо «четыреста» цифру «пятьсот»?
– Хм… нет проблем, – опять оживился продавец, – желание покупателя – закон. У вас нет, случайно, ластика?
– Как же, как же? – Хомячков пошарил в пакете с только что закупленной канцелярщиной. – Вот, пожалуйста.
Мирон быстро стёр прежнюю цифру, сдул серые бумажные катышки, вписал на освободившемся месте «500».
Этот диалог Гриша внимательно прослушал. Когда же хозяин магазина, выпрямился со счётом в лапе, попугай, утратив интерес к сделке, напился воды из блюдечка и, прочищая горлышко, хрипло откашлялся.
– Кхе, кхе, – передразнил его Хомячков, и сказал повелительным тоном:
– Григорий, поприветствуй Константина Вадимовича!
Попугай презрительно покосился на нового хозяина, отрицательно помотал кривым клювом и проскрипел что-то по-своему.
– У Гриши своя гордость имеется, – сказал на это лис. – Он не любит, когда ему приказывают.
Хомячков сменил тон на просительный, но ответа не получил. Продавец объяснил молчание Григория сложным психологическим состоянием.
– Он только что говорил, сами слышали. Теперь догадался, что его продали, и разволновался. Ничего страшного, успокоится и всё наладится.
Константин Вадимович потребовал вписать гарантию, что попугай заговорит в течение, допустим, двух недель или, хотя бы месяца.
– Никакой цирк вам такую бумагу не выпишет, не говоря уже о магазине. Попугай – птица деликатная, он может сто лет говорить, а потом пять лет молчать, это его личное дело, – возразил продавец, ощупывая в кармане содранные с Хомячкова денежки. – Не волнуйтесь. Потеплеет, земля подсохнет, травка начнёт пробиваться, и заговорит он, как миленький.
Лис сунул Константину Вадимовичу исправленный счёт.
– Так здесь образовалось грязное пятно! – возмутился директор. – Не могли бы вы выписать другой документ, без исправлений… у меня бухгалтерша такая поганка, ко всему может прицепиться.
– Желание
