воспринял это как должное и продолжил беседу очередным вопросом.
– А здоровье как?
Самохин поморщился. Вопросы про здоровье, особенно от посторонних людей, уже порядком надоели. Подмывало ответить резко, грубо, но он лишь пожал плечами и неопределенно покрутил в воздухе зажатой в руке ложкой.
– Понятненько, – вздохнул прапорщик. – Скажи, что-нибудь привез из Афгана?
Старший сержант невольно напрягся и прекратил есть. Прищурившись, он уставился на Калмыка и после небольшой паузы процедил сквозь зубы:
– Ты что имеешь в виду?
Усмехнувшись, прапор откинулся на спинку стула.
– Да ты не бычься. Здесь все свои. Я про «покурить».
Юра расслабился и снова принялся за еду. Дожевав последний кусок, бросил ложку в миску и, глядя в лицо Калмыку, покрутил пальцем у виска.
– Ты вообще думаешь, когда спрашиваешь? Да меня оттуда вперед ногами везли! Не знал – выживу, не выживу… А ты про «покурить». Смеешься?!
Калмык поднялся из-за стола, хлопнул Юрку по спине своей огромной лапой и дружелюбно пробасил:
– Без обид, старшой. Просто спросил, мало ли…
Одарив старшего сержанта еще одним дружеским хлопком по спине, он быстро и на удивление легко для такой махины пошел к выходу.
Проводив прапорщика медленным взглядом, Юрка взял нож, подцепил масло и с удовольствием намазал его на ноздреватый кусок свежего хлеба.
После обеда он немного послонялся по территории части, выпил стакан холодного лимонада в буфете, вернулся в казарму и завалился спать.
Вечернее построение внесло некоторое разнообразие в скучное течение жизни части. Возбужденный полковник держал перед строем речь, в основном состоящую из угроз отправить всех в дисбат. По-видимому, стоящие в строю к этому привыкли и явно скучали. Только Самохин внимательно слушал командира и наслаждался его умением выстраивать сложные словесные конструкции практически из одного отборного мата. Наконец полковник выдохся, безнадежно махнул рукой и дал команду разойтись. Бойцы строем проследовали в казарму.
Днем Самохин отлично выспался, поэтому решил предпринять вылазку в город, осмотреть окрестности. Ввиду последних событий надеяться на увольнительную не приходилось, оставалось одно – «самоход».
Присев рядом с подшивающим воротничок Свистуновым, Юра вполголоса спросил у него, как удобнее свалить из части. Свистунов воровато оглянулся и так же тихо объяснил, что в той стороне забора, которая примыкает к винзаводу, несколько досок болтаются на одном гвозде.
– Из завода выберешься, и направо. До городского парка на автобусе, – завершил Свистунов.
Уже через пять минут Юрка нашел лаз на территорию винзавода, там перемахнул еще один невысокий забор и оказался на широкой пустынной улице. Следуя инструкциям ефрейтора, он направился к видневшейся невдалеке автобусной остановке.
Щербатая скамейка под железным козырьком оказалась
