вот то огромное, всепоглощающее чувство, которое придает мне силы.
…Машина притормаживает у поста на плотине – я понимаю это по отблескам фонарей на темной воде. Тот, что в кабине, о чем–то говорит с подошедшим к машине охранником, и автомобиль снова мчится вперед…
Наконец замок наручников поддался гвоздю, и мои руки ощущают свободу. Но я не тороплюсь, как раненый зверь, выжидая удобного момента для броска на врагов. Я готов умереть в этой последней схватке, но прихватить с собой в небытие хотя бы одного из них.
Мой последний путь в никуда заканчивается. Я в этом уверен, но не знаю, где именно должно было произойти то, на что намекают мои палачи.
Где–то неподалеку начинает громыхать состав. Я стискиваю наручники в кулаке, как кастет, и собираю в одно целое все свои силы. Пронзительный гудок заглушает все звуки в машине и приводит в действие спусковой механизм, высвободивший наконец разрушительную силу моих мышц. Молниеносный удар правой руки обрушивается точно на переносицу одного из мерзавцев. Второй успевает среагировать, инстинктивно поставив блок моему следующему удару. Завязывается схватка. Я задыхаюсь от боли и ярости, нанося своему противнику сокрушительные удары в таком бешеном темпе, будто в меня вселился сам дьявол. Фактор внезапности и нечеловеческая ярость на моей стороне. Вряд ли эти продажные менты ждали такого от полутрупа, каким я казался все это время. Схватка длится секунды. Враг изуродован, ни о каком сопротивлении не может быть и речи. Я, метнувшись к двери кузова, рву что есть силы ручку…
Я очнулся от толчка в плечо и открыл глаза. Тяжело и часто дыша, я ошалело озирался по сторонам, не понимая, где нахожусь, пока не услышал голос Василия Николаевича:
–Сережа, что с тобой? Тебе плохо? Ты такой бледный.
–Нет–нет, ничего… – пробормотал я, приходя в себя и вытирая ладонью пот со лба. – Наверное, укачало немного… Все в порядке.
Я не стал рассказывать своему спасителю о проблеске памяти, посчитав, что это откровение еще больше может осложнить наши отношения. Одно я понял: не случайно в моей памяти укоренилось отвращение к сотрудникам милиции. Образная память отождествляет их с чем–то грязным и кровавым. Вот только почему они хотели прикончить меня? Ну, что глумились – это понятно, по другому–то не умеют. Впрочем, что ж, весьма кстати позубоскалили – на свою голову. Я тут же свернул этот мрачноватый видеосюжет и отбросил его на периферию сознания. Большего из него выжмешь. Никаких ответов, только слабая зацепка. Фургон с ментами. Рукопашная, бегство. Что ж, неплохо, Сергей или как там тебя на самом деле…
Мы уже выехали с плотины, впереди показался железнодорожный мост. Шоссе проходило под мостом, и я почему–то подумал, что сразу за ним должно быть кольцо, развязывающее главную дорогу с примыкающим к ней ответвлением, идущим вдоль железнодорожной насыпи.
Предчувствие меня не обмануло. Едва мы миновали
